Микки Спиллейн - Весь Майк ХАММЕР

не применило собственные средства убеждения и не заставило его изменить своему призванию.

Мы вышли на улицу. Я никого не увидел и почувствовал, что бледнею. Неужели Пит ошибся?...

Вельда была не слепа и у нее на лице появилась улыбка, когда мы пробирались через турникет. На нее стоило посмотреть. Она крепко взяла меня под руку, готовая отвести сразу же к ближайшему судье, выдающему разрешение на брак.

Как только мы прошли турникет, улыбка ее исчезла. Я осторожно проглотил смешок облегчения. Наши преследователи нас опередили. Вельда пробурчала сквозь зубы всего лишь одно слово. Это слово воспитанные молодые девушки никогда не произносят вслух публично, но детвора с величайшим удовольствием пишет на стенах.

— О! — произнес я в негодовании.

Она хмуро посмотрела на меня и убийственно — на флика. Этот человек был довольно умел. Заметив нас с другой стороны тротуара, он предпринял маневр, благодаря которому в тот момент, когда мы выходили из здания, он нас обгонял. На другой стороне, несомненно, стоял кто-то еще. Этот же, забыв переложить свой пистолет из заднего кармана в другое место, довольно странно выглядел с горбом за заднем месте, напоминая верблюда. Едва мы добрались до гаража, как этот человек исчез. Не тратя времени на его поиски, я вывел машину из бокса и открыл дверцу, приглашая Вельду сесть.

— Куда мы сейчас едем? — сумрачно поинтересовалась она.

— В бар, где вы сможете со мной расплатиться.

Глава 3

Из бара я отвез Вельду к парикмахеру и направился в Вест Честер. Я намеревался посетить Джорджа Калека завтра утром, но звонок в контору Шарлотты заставил меня переменить мои планы.

Шарлотта была дома, но ее секретарша получила от нее указание не давать никому ее домашнего адреса. Я пообещал позвонить еще раз, сказав, что хотел бы видеть ее патронессу как можно скорее. Я не мог прогнать из головы образ этой женщины. Боже мой, какая грудь! Какие ноги!

Через двадцать минут я звонил у подъезда дома, стоившего, по меньшей мере, четверть миллиона. Безукоризненно одетый дворецкий открыл дверь и осведомился о цели моего визита.

— К мистеру Калек, — сказал я.

— Как прикажете доложить, сэр?

— Майк Хаммер, частный детектив, — я сунул ему под нос значок, но это не произвело на него никакого впечатления.

— Боюсь, что мистер Калек слишком занят, чтобы принять вас.

Я знал, что меня вряд ли стремятся принимать радушно, но не имея времени, отступать не мог.

— Пойдите и скажите ему, пусть освободится, — сказал я. — И побыстрее, если не хотите, чтобы я сам занялся этим.

Дворецкий внимательно посмотрел на меня и, по-видимому, поняв, что я не шучу, взял у меня шляпу и сказал:

— Сюда, мистер Хаммер, — усаживая меня в одно из громоздких кресел в библиотеке.

Джордж Калек не заставил себя ждать. Этот седоватый мужчина казался более сильным, нежели на фотографии.

— Зачем вы врываетесь ко мне, если мой дворецкий говорит, что я не принимаю? — пробурчал он с недовольным видом.

— Не надо, — прервал я его, закуривая сигарету. — Вы знаете, почему я пришел к вам?

— Конечно, я читаю газеты, но ничем не могу вам помочь. В момент убийства я спал и могу доказать это.

— Халл Кинге вернулся вместе с вами?

— Да.

— Дверь вам открывал дворецкий?

— Нет. У меня свои ключи.

— Кроме Халла Кингса, кто-нибудь еще видел, как вы входили?

— Не думаю, но моего слова достаточно.

— Не настолько, чтобы исключить вас из числа подозреваемых, — усмехнулся я.

Калек побледнел от гнева и, казалось, что он вцепится мне в горло.

— Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне? — проговорил он. — Полиция меня не трогает. Джек Вильяме умер через несколько часов после моего отъезда.

Я крепко взял его за лацканы пиджака.

— Послушай, мошенник, — прохрипел я прямо ему в лицо, — сейчас с тобой разговариваю я, а не полиция. И, если факты убедят меня в твоей виновности, я убью тебя. Ждать, пока полиция это докажет, я не буду. Может быть, мне придется убить с полдюжины таких сволочей, пока я найду настоящею убийцу. Но до него я все равно доберусь.

Видимо, никто никогда не разговаривал с ним подобным тоном. Он открыл рот, но ничего не сказал. Если бы он попробовал возражать, я вбил бы ему в глотку все его зубы. Я с отвращением оттолкнул его и едва устоял на ногах, увернувшись от тяжелого предмета, который --">