Картер Браун - Тигрица

уходит на собственные развлечения, денег для этого у нее достаточно. Ее покойный муж сколотил миллион и, возможно, с огромным удовольствием стал бы тратить эти деньги, но коронарная недостаточность лишила его этой радости.

Он нацарапал адрес на листке из блокнота и протянул его мне.

— Таня была очень взволнована на церемонии сегодня утром, — сказал он сухо. — Она громко кричала и была почти в истерике, ну прямо-таки профессиональная плакальщица.

— Бьюсь об заклад, мистер Уильямс не был в восторге от этой сцены, — сказал я.

— Уильямс? — Внезапный интерес в глазах. — Смотритель кладбища, вы его имеете в виду? Интересный, очень интересный случай. Боязнь червей — любопытная мания, лейтенант. Вы заметили, как он постоянно чешется?

— Я обратил внимание, — сказал я.

— Мне кажется, это своего рода комплекс вины. — Голос Торро зазвенел от профессионального любопытства. — Я бы очень хотел им заняться. У меня есть теория о людях его профессии: они имеют дело только с мертвецами и теми, кто их хоронит, всю свою жизнь. Я думаю, что все это может очень легко вызвать определенный комплекс, и довольно сильный. Вы понимаете, через какое-то время их начинает удивлять, что они все еще живы. Ведь посудите сами, вокруг них все умирают, кроме них!..

— Это интересная теория, доктор, — осторожно сказал я, — но думаю, что у него просто экзема!

— Неужели, — изумился он, — я в этом очень сомневаюсь!

— Вы думаете, что у него вот эта самая «пляска червей»? — Меня передернуло при этой мысли.

— Ему кажется, что черви разъедают его изнутри, и такое ощущение его не покидает, — сказал Торро, с энтузиазмом кивая, — это как бы расплата за то, что он жив и живет среди мертвых… — Первый раз за все время лицо его оживилось. — Ну ладно, говорит ему подсознание, я виновен в том, что еще жив среди мертвецов, но я ведь тоже когда-нибудь умру. Не смейтесь, лейтенант, логике нет места в уме такого индивидуума.

— Какой уж тут смех? — возразил я нервно. — Вы как раз вернули меня к жизни!

По дороге к дому Тани Строуд я собрался где-нибудь перекусить. Но воспоминаний о теории Торро было вполне достаточно, чтобы отбить всякий аппетит.

Лейксайд-драйв располагалась как раз напротив озера. Спокойная гладь ярко-синей воды, освещенной лучами раннего утреннего солнца, невольно навевала мысли о том, что люди, живущие у этого озера, так же безмятежны и спокойны, как и дикие утки, лениво путешествующие вдоль берегов.

Я поставил машину недалеко от дома, вошел внутрь, поднялся в лифте на двенадцатый этаж, подошел к двери и нажал кнопку звонка.

Разноцветное видение открыло дверь и смотрело на меня, а мне пришлось потратить немного времени на то, чтобы, наконец, сориентироваться и увидеть все в правильной перспективе: ярко-рыжие волосы и красные губы, глаза — ярко-синие, свитер — ярко-желтый и такие же колготки.

Она была, что называется, хорошо сложена, хотя и это не то слово!

Ее грудь представляла собой дивное творение природы, тонкая талия плавно переходила в точеные бедра. От этого великолепия у меня захватило дух.

Ее лицо — наконец я перейду к нему — было слегка припухшим, как после слез, и выглядело совсем детским. Холодность в ее глазах исчезала по мере того, как она рассматривала меня…

— Я рада, что вы пришли, — сказала она хрипловатым голосом, — я как раз думала о вас. Входите!

Она повернулась и пошла в комнату, я последовал за ней, с наслаждением созерцая округлости ее ярко-желтых бедер. Мы вошли в гостиную с видом из окна на озеро, с роскошной мебелью в восточном стиле, которая была в моде пару лет назад.

— Садитесь, — скомандовала она, указав на длинную низкую кушетку, которая тянулась вдоль всей стены.

Я повиновался. Она подошла к окну и дернула за шнур, шторы сошлись вместе, словно отрезав солнечный свет и вид на озеро. В интимном полумраке она подошла обратно к кушетке.

— Вы верите в телепатию? — Ее голос слегка дрожал, когда она скользнула на кушетку рядом со мной, прижав свое бедро к моему.

— Торро предупредил вас о моем визите? — спросил я, так как это было первое, что пришло мне в голову.

— Торро? — Ее рот скривился в гримасе отвращения. — Пожалуйста, не упоминайте этого дьявольского имени!

— Но если это не он, то как еще вы могли узнать, что я еду к вам?

— Ты не поймешь, — выдохнула она. — Я чувствовала, что кто-то мне очень нужен, когда вдруг прозвучал звонок. Я открыла --">