Чарли Стелла - Крутые парни

Чарли Стелла Крутые парни

Посвящается моей самой лучшей находке в жизни – моей прекрасной жене Энн Мэри Стелла

Благодарю за помощь, поддержку и бесценные советы моего агента Боба Дифорио, редактора Питера Скатчеза, Энн Мэри и, как всегда, Дейва Грешема…

A me, Faust!

(Пойдем со мною, Фауст!)

Мефистофель

Жизнь часто во много раз удивительнее вымысла. Например, самое крупное в финансовой истории США мошенничество – дело корпорации «Энрон» – наводит на мысль: не пора ли расширить толкование термина «организованная преступность»? После краха «Энрона» многие служащие и одновременно акционеры компании остались без работы, а некоторые – и без пенсии, в то время как верхушка корпорации, знавшая о грядущем фиаско, успела вовремя обратить свои акции в наличные деньги.

Многие выборные лица, представители почти всех политических партий, получали от корпорации щедрые пожертвования – то есть были на содержании у «Энрона»?

Руководители аудиторской фирмы «Артур Андерсен», проверявшей деятельность «Энрона», уничтожили потенциально опасные документы – не напоминает ли это поведение нелегальных букмекеров, которые, узнав о предстоящей облаве, спешно ликвидируют корешки квитанций, заполненных клиентами?

Зная о грозящем коллапсе, высшие чины «Энрона» поощряли своих служащих покупать как можно больше акций компании, уверяя, что дела корпорации никогда не были столь блестящи, – проводили работу по намеренному созданию «дутых акций»?

Организованная преступность не всегда является уделом людей с итальянскими фамилиями. В наше время гораздо чаще, чем нам кажется, неприглядными делами занимаются некоторые вполне уважаемые и известные представители деловых кругов. И хотя существование двойных стандартов в мире корпоративной организованной преступности ханжески замалчивается, все мы знаем, что нужно сделать с руководителями корпорации «Энрон», если их когда-либо привлекут к суду и признают виновными.

Вместо особой тюрьмы для «уважаемых, но оступившихся» бизнесменов, своего рода федерального загородного клуба, пусть-ка посидят в обычных тюрьмах, куда отправляют так называемых обычных мафиози^[1].

1

– Неужели он и правда такой дурак? – спросил Джимми Пинто, косясь на клочок бумаги у себя в руке.

Половина девятого утра; небо над Нью-Йорком серое. Улицы еще не высохли после только что закончившегося ливня.

Джимми Манджино, мускулистый здоровяк лет тридцати пяти, с черными курчавыми волосами и густыми бровями, пил кофе из пластикового стаканчика и рассматривал кирпичные домики на Койл-стрит. Подбородок у Манджино зарос двухдневной щетиной.

– Сколько, говоришь, он дал парикмахеру? – спросил Манджино.

Пинто, тоже мускулистый, но коренастый, выглядел моложе своих пятидесяти с небольшим. Подняв голову, он помахал клочком бумаги, который сжимал в руке.

– Пятьдесят восемь тысяч, – ответил он. – Прикинь!

Манджино притворно улыбнулся.

– Уж эти мне богатые сынки. – Он отпил еще кофе. – Купаются в деньгах и не знают, куда их выкинуть.

Пинто прикусил губу.

– А мы с тобой околачиваемся тут, как два урода, и стараемся выбить денежки назад.

– Как по-твоему, у парикмахера хоть что-нибудь есть? – спросил Манджино, допив кофе и озираясь в поисках урны, куда можно было бы выкинуть пустой стаканчик.

Пинто покачал головой:

– Скорее всего, нет. Даже паршивая парикмахерская ему не принадлежит. Говорят, он завел себе подружку-пуэрториканку и вложил денежки в ее ресторан. Сначала десять тысяч, а потом и все остальное. А потом он погорел.

– То есть твой друг Ларри погорел, – уточнил Манджино.

– О том и речь. – Пинто достал пачку сигарет «Кэмел», закурил, глубоко затянулся. – Парикмахер – старикан, эмигрант в первом поколении. Можно сказать, только что из Италии. Ему шестьдесят два года, и у него все заложено-перезаложено. И вон тот дом тоже. – Пинто глянул в бумажку с адресом. – Номер двадцать один восемьдесят шесть.

– Значит, – сказал Манджино, – выбивать из него пятьдесят восемь кусков – все равно что выжимать воду из камня.

– Именно поэтому Ларри и посулил половину тому, кто вернет ему денежки, – ответил Пинто. – Он прекрасно понимает, что без посторонней помощи не видать ему ни гроша. Вот и --">