Рэймонд Торнтон Чандлер - Выстрел у 'Сирано'

угрюмым.

– Попроси старину Теда, – вздохнул он. – У него бабок куры не клюют. И он мягок, как тряпка. Просто попроси Теда и все. О'кей, Тони, отвези этот билет и достань пару, но рядом.

Тед Малверн вытащил банкноту. На лице Тони появилось обиженное выражение.

– О, мистер Малверн. Я вовсе не...

– Брось! Какие могут быть счеты между приятелями! Возьми два билета и не забудь о своей девчонке. Я не пойду. Пусть этот Тарго катится к черту!

Тони Аскота взял деньги. Несколько секунд он осторожно смотрел на Теда Малверна, затем очень тихо произнес:

– Я бы предпочел пойти с вами, мистер Малверн. Кстати, Тарго посылает в нокаут не только на ринге. У него есть такая блондиночка, прямо персик. Мисс Адриан из 914-го.

Малверн напрягся. Он медленно поставил стакан.

– Все равно он никуда не годится, Тони, – с легкой хрипотой проговорил он. – О'кей, встретимся в семь. Потом поужинаем.

– Здорово, мистер Малверн!

Тони Аскота тихо вышел, бесшумно закрыв входную дверь.

Тед Малверн долго гладил кончиками пальцев поверхность стола и смотрел на пол. Затем угрюмо проговорил:

– Тед Малверн, самый большой кретин во всей Америке, который заигрывает с прислугой и жалеет заблудших девок.

Допил коктейль, взглянул на часы, надел шляпу и голубое пальто и вышел из номера. У 914-го остановился, поднял было руку, чтобы постучать, но так и не коснулся двери.

Теди медленно пошел к лифту, спустился вниз и вышел на улицу.

* * *

Редакция газеты «Трибюн» находилась на углу Четвертой и Спринт-стрит.

Малверн оставил машину за углом, вошел в здание через служебный вход и поднялся на четвертый этаж на рахитичном лифте. Изо рта старика-лифтера торчал потухший окурок, в руках он держал скрученный журнал.

На четвертом этаже на большой двустворчатой двери висела табличка «Отдел городских новостей». За маленьким столом с переговорным устройством сидел еще один старик.

Тед Малверн постучал по столу и заявил:

– Мне нужен Адамc. Я Тед Малверн.

Старик что-то буркнул в ящик и кивнул головой.

Малверн вошел в большую комнату, прошел мимо полукруглого стола, за которым принимают материалы в очередной номер, миновал ряд столов, где грохотали пишущие машинки. В дальнем конце комнаты бездельничал долговязый рыжий мужчина, задрав ноги на ящик стола и положив голову на спинку опасно наклонившегося вращающегося стула. Изо рта торчала большая трубка, направленная прямо в потолок.

Когда Малверн подошел, Адамc опустил глаза, не пошевелив при этом никакой другой частью тела, и сказал, не вынимая трубки:

– Привет, Тедди. Как живется богатому бездельнику?

– А как насчет того, чтобы посмотреть твои подшивки о Кортвее, сенаторе Джоне Мейерсоне Кортвее?

Адамc опустил ноги на пол. Схватившись за край стола, поднялся, вытащил трубку изо рта и сплюнул в мусорную корзину.

– Об этой старой сосульке? Тоже мне знаменитость. Пошли, дядя, – и репортер двинулся в дальний угол.

Они прошли вдоль другого ряда столов, мимо толстухи с размазанным макияжем, которая что-то печатала и смеялась при этом.

Вошли в большую комнату, заполненную рядами шестифутовых стеллажей.

Кое-где можно было видеть маленький стол и стул.

Адамc изучил подписи на стеллажах и вытащил нужную папку.

– Устраивайся. В чем дело?

Малверн сел за стол и принялся перелистывать толстую пачку подшивок.

Все они были скучными политическими статьями и находились не на первой полосе. Сенатор Кортвей сказал то-то и то-то по такому-то вопросу, выступал на таком-то митинге, ездил туда-то и туда-то и прочая скукота.

Тед Малверн смотрел на несколько вырезанных из газет фотографий худого седого мужчины с непроницаемым строгим лицом, глубокими темными глазами, в которых отсутствовали и свет, и тепло. Через несколько минут он спросил:

– У тебя нет фотографии, которую я мог бы прихватить с собой?

Адамc вздохнул, потянулся и исчез за стеллажами.

Журналист вернулся с блестящей узкой черно-белой фотографией. Он бросил ее на стол.

– Можешь оставить ее себе. У нас их десятки. Этот парень, похоже, вечный. Автограф не нужен?

Тед Малверн долго изучал снимок, сузив глаза.

– Отлично, – медленно произнес Тед. – Не знаешь, был ли Кортвей когда-нибудь женат?

– Нет, не был. По крайней мере с тех пор, как я перестал носить пеленки, – проворчал Адамc. – По-моему, он всегда был холостяком. Слушай, что за тайна, черт побери!

Тед Малверн медленно улыбнулся. --">