Эдуард Евгеньевич Семенов - Мечи Самурая

ты смог достать это письмо, почему тогла я не вижу на моем столе остальных бумаг, о которых говорит старый Богудэн.

Вульф опустил глаза.

— Я сдела все что мог, но, к сожалению, здесь это не возможно. Мои люди перерыли весь дом и никаких результатов. Но я думаю, что в России у нас будет больше шансов.

— Россия, Россия, — задумчиво произнес Танака. — говорят, что там чертовски холодно и еще пять лет назад по Красной площади бродили медведи.

Он взглянул на Вульфа. Казалось, что его взгляд просвечивает адвоката наскозь как ренгеном.

— Что ты имеешь в виду? У нас есть там свои люди?

— Да.

— Кто?

— Управляющий филиалом нашей фирмы «Энеджи корпорейшен» Альберт Валейнштейн. Надежный человек. Правда немного жуликоват, но преданный нам и ужасно любит деньги.

Танака хмыкнул.

— А кто же их не любит.

Он на секунду задумался.

— Ну, о, кей! Раз так, то заплати ему. И… я хочу, чтобы через месяц, максимум через два мечи стояли у меня в кабинете. Понятно, я так хочу!

* * *

Молодой Асато Богудэн после смерти отца просто не находил себе места. Груз неотложных дел безжалостно навалился на него и придавил так, что заставил забыть обо всем, что было предметом его интересов почти двадцать с лишним лет.

Теперь целыми днями он проводил в отцовском кабинете за ворохом, как казалось ему, никчемных бумаг, ничего не понимая в них, и все больше запутываясь. Счета, контракты, акции, биржевые сводки и котировки товаров — все это было не его стихией, настолько чуждо его характеру, что он готов был выть от злости. Порой ему начинало казаться, что он начинает превращаться в бумажного червя и что-то очень близкое к нему.

Как-то вечером, засидевшись в кабинете, Асато обратил внимание на толстую кожаную папку перламутрового цвета с большим золотым иероглифом «совершенно секретно» в правом углу. Он видел ее уже множество раз, не раз порывался открыть, но каждый раз что-нибудь неотложное отвлекало его. В этот вечер все было иначе.

Внутри лежал длинный запечатанный конверт. Интересно что это? Асато почему-то сразу вспомнил отца. Во всяком случае надпись на конверте была сделана его рукой. В этом не было никаких сомнений. Странно! — подумал Асато. — Почему мне никто не говорил об этой папке?

Сломав печать, Асато быстро пробежался глазами по строчкам. Удивленно поднял брови, потом нахмурился и перечитал письмо еще раз. Медленно-медленно, старательно постигая смысл каждого слова. Это было то самое письмо, которое раздобыл Вульф. Но на молодого Богудэна оно произвело гораздо большее впечатление, чем на мистера Танака.

Асато выскочил из — за стола и, как помешанный, стал расхаживать по комнате, снова и снова вчитываясь в текст письма. Наконец, он успокоился и, сев, нажал кнопку вызова прислуги.

Старый Мияги тут же явился на зов своего хозяина и, переступив порог, остановился в ожидании приказаний.

— Мияги, — голос Асато дрожал, выдавая волнение. — Ты, ты знал про это письмо?

— Да, мой господин.

— А почему тогда ты сразу не сказал мне о нем?

— Никогда не надо спешить, хозяин.

Асато несколько раз прошелся по комнате. Напряженно морща лоб.

— Хорошо, тогда скажи. Есть в нем хоть немного правды?

— Все абсолютная правда.

Асато подошел к старому слуге.

— Значит, ты мне должен что-то объяснить и показать. Что именно?

Ни слова не говоря, слуга повернулся и подошел к небольшой статуэтке Будды, стоящей в углу. Поклонившись, он обхватил ее голову руками и большими пальцами надавил на глаза. Потом еще раз поклонился и отошел. Раздался металлический скрежет. В складках одежды Будды открылась потайная дверь.

— Что это Мияги?

Асато вопросительно посмтрел на слугу.

— Тайник, — ответил тот. — Здесь твой отец всегда хранил самые ценные бумаги. Сейчас там лежит карта.

Асато быстро сунул руку в появившееся отверстие и извлек на свет тонкий свиток, перевязанный бечевкой. Аккуратно развернув пожелтевшие страницы, он увидел, что это действительно карта. Очень старая карта.

— Так, вот этот крестик насколько я понимаю и есть то место.

— Да.

— А это? — из свертка выпал маленький листочек.

— Это пояснения. Твой отец обо всем позаботился.

Асато свернул карту и листок. Снова перетянул их веревкой. Спросил.

— Что-нибудь еще?

— Да! За день до смерти хозяин звонил в Москву и очень долго разговаривал с одной --">