Чингиз Акифович Абдуллаев - Пройти чистилище

проселочной дороге. Впереди шла другая машина с работниками управления. Они проехали около трех километров пока не оказались у довольно высокого забора, за которым и находилась дача Первого Управления.

По сигналу из первого автомобиля ворота распылись, и обе машины въехали на территорию. Из дома уже спешили выбежавшие оттуда двое мужчин в темных костюмах. Андропов вышел из автомобиля и, слегка нахмурившись, посмотрел на Крючкова. Тот, поняв по его взгляду, что Председателя что-то раздражает, нервно оглянулся. Кажется, все было в порядке.

Андропов сделал несколько шагов вперед. Обернулся к Крючкову.

— Владимир Александрович, — он всегда называл так Крючкова при людях, — одного я знаю. Это Колтунов. А второй? Неужели это наш «нелегал»? И он так гуляет по даче под дождем? Может простудиться, — когда Андропов позволял себе так иронизировать, он был недоволен, и Крючков это знал.

— Неужели действительно этот тип выбежал на улицу? — с неудовольствием подумал Крючков, — совсем ничего не понимает.

Он вгляделся во второго. Кажется, он его знает. Он напряг память. Это подполковник Трапаков из восьмого отдела. Крючков чуть задержал дыхание и быстро сказал идущему впереди Андропову.

— Это не он, Юрий Владимирович. Это наш сотрудник, работающий с ним. Подполковник Трапаков.

— Тем лучше, значит, не простудится — сказал Андропов, не замедляя шага.

Он подошел к обоим офицерам и, не подавая им руки, кивнул в знак приветствия. Андропов ценил своих сотрудников, но не любил панибратства. Сзади топал, тяжело дыша, начальник восьмого отдела, ответственный за переброску и легенду агента. Андропов посмотрел на стоявших перед ним офицеров.

— Кто будет показывать мне нашего «специалиста»?

Офицеры молчали. Андропов усмехнулся и вдруг спросил:

— Он ведь должен пройти через Турцию. Кто из вас знает турецкий?

— Я, товарищ генерал, — несмело сказал Трапаков.

— Вот вы со мной и пойдемте. А остальные нам не нужны. Показывайте вашего подопечного.

Втроем они вошли в дом.

Он часто потом вспоминал об этом. Конечно, его заранее предупредили о подобном визите, но сама встреча оказалось неожиданной.

Как раз в тот момент, когда в его комнату вошли гости, он, намылив лицо, собирался бриться. И даже успел срезать часть вчерашней щетины на левой щеке. Он всегда начинал бриться именно с левой стороны, когда вдруг дверь открылась и в его комнату вошел сам Председатель КГБ.

Он даже не сумел стереть мыло. Просто замер, вытянувшись перед генералами. Следом за Андроповым вошли Крючков и Трапаков.

— Добрый день, — приветливо сказал Андропов. — кажется, мы не вовремя.

Он схватил полотенце и, вытерев лицо двумя резкими движениями руки, снова замер.

Андропов усмехнулся. Подчеркнуто вежливо спросил:

— Нам можно сесть?

Он, еще не совсем понимая, что именно происходит, растерянно кивнул. Андропов сел на стул, стоявший рядом с ним и, махнув рукой, разрешил сесть остальным.

— Растерялись? — спросил он.

— Немного, товарищ генерал.

— Садитесь и вы, — разрешил Андропов. Он понимал смущение сотрудников разведки. Председатель КГБ очень редко встречался с «нелегалами», предпочитая просматривать их письменные донесения.

— Как вас зовут? — вдруг спросил по-английски Андропов.

Он смутился. Но мгновенно принял решение.

— Кемаль Аслан, — он впервые назвался тем именем, под которым ему теперь предстояло жить.

— Вы хотите уехать в Америку?

— Если получится, конечно. У меня там дядя.

— Где вы изучали английский язык?

— В детстве я жил в Америке, но помню его не совсем хорошо. До шести лет жил в Филадельфии. Потом семья переехала в Болгарию.

Андропов обернулся на Трапакова.

— Спросите его что-нибудь на турецком. Я хочу посмотреть на его дикцию, динамику речи и манеру себя держать.

— Где вы будете жить в Турции? — спросил Трапаков.

— В Измире живет мой второй дядя. После смерти отца мы жили с матерью на ее родине в Бургасе. Теперь я собираюсь вернуться в Измир.

Трапаков посмотрел на Андропова. Тот кивнул головой и уже по-русски спросил:

— Вам все объяснили?

— Все, товарищ генерал.

— Вы едете не на один год, и не на два. Возможно, лучшие годы вашей жизни пройдут там, за рубежом. Это очень нелегко, но так нужно. Когда вам будет особенно трудно, всегда помните, что у вас есть Родина, во имя которой вы и делаете свою работу. Мы --">