Джеймс Сигел - Кружным путем

Джоанна.

Пол потянул воздух и чуть не ответил: «Бензин и дизельное топливо». Но Джоанна обладала невероятно острым обонянием, и он промолчал.

– Ну вот… Подождите здесь… – Пабло поставил чемоданы на растрескавшийся асфальт и отошел ярдов на двадцать – к какой-то будочке, которая отсюда казалась чем-то вроде билетной кассы. Но это была не касса.

Пабло вернулся с двумя плотно упакованными свертками, из которых исходили тонкие струйки пара.

– Empanadas,^[3] – сказал он, передавая свертки Полу и Джоанне. – Polio.^[4]

– Цыплята, – шепнул Пол на ухо Джоанне.

– Спасибо за подсказку, – поблагодарила она. – Я такие ела в «Тако Белл».^[5] – И, повернувшись к Пабло, спросила: – Сколько мы вам должны?

– Nada,^[6] – мотнул головой тот.

– Благодарю вас, вы очень щедры. – Она откусила кусок и слизнула потекший по губе сок. – М-м-м… очень вкусно.

Пабло улыбнулся, и Пол решил, что лицо у него одновременно и мягкое, и грубое. Во всяком случае, обветренное.

– Ждите здесь, я схожу за машиной. – Провожатый явно отдавал должное их слабому телосложению.

– Приятный человек, – проговорила Джоанна, когда Пабло скрылся за шеренгами «фольксвагенов», «рено» и «мини-куперов».

– Может, его и усыновим? – Пол взял жену за руку и почувствовал, что ее ладонь мокрая от пота. – Волнуешься?

– Да, – кивнула она.

– В масштабе один к десяти?

– К шестьсот одиннадцати.

– Всего-то?

Через несколько мгновений появился Пабло за рулем допотопного синего «пежо».

Глава 2

Их адвокат заказал им гостиницу в лучшем районе Боготы, с французским названием и американскими удобствами. Место именовалось Калле-93 и было набито модными бутиками, первоклассными отелями и хипповыми ресторанами с затемненными стеклами, отливающими синевой.

Гостиница называлась «Эспланада». Слово отдавало французским шиком, но в меню закусочной при входе значились техасские бургеры и филадельфийское жаркое.

Из окна номера на десятом этаже открывался вольный вид на окрестные зеленые горы. Когда Джоанна открыла жалюзи и показала их Полу, тот не мог отделаться от чувства, что с вершин на него смотрят партизаны. Но он решил не делиться своими ощущениями с женой.

Их, разумеется, предостерегали против поездки в Колумбию.

Их личный адвокат советовал попытать счастья где-нибудь еще.

Где угодно.

Например, в Корее, предложил он. Или в Венгрии. «А что скажете насчет Китая?» Колумбия – слишком нестабильная страна, уверял юрист и добавил: «Самая перспективная отрасль промышленности там – производство пуленепробиваемого стекла».

Но в Корее, Венгрии или Китае это может занять до четырех лет.

В Колумбии на все уходит два месяца. Самое большее.

Прождав пять долгих изнурительных лет, они считали, что еще четыре года им не вынести. Отчаяние взяло верх и положило благоразумие на лопатки.

Их немедленно отправили к другому адвокату, который занимался Латинской Америкой.

Его звали Майлз Гольдштейн, и, судя по всему, он оказался настоящим энтузиастом. Был страстным, импульсивным, абсолютно неутомимым и беззаветно преданным своему делу. Он стремился свести две разъединенные страдающие стороны. Были дети, которым требовался дом, и были супружеские пары, которые хотели детей. Его миссия заключалась в том, чтобы сделать и тех и других счастливыми. И прямо над его головой висело вытканное от руки изречение: «Тот, кто спас одного ребенка, спас целый мир».

Трудно не симпатизировать адвокату, который подписывается под высказываниями такого рода.

Майлз уверил их, что, хотя Колумбию нельзя назвать оазисом спокойствия, в столице нет каких-либо особых проблем. Борьба между левыми и правыми идет уже тридцать лет – она превратилась в одну из деталей пейзажа. Но этот пейзаж раскинулся где-то на севере, в горах, вдали от Боготы. Более того, исследование, проведенное журналом «Дестинейшнз», ксерокопию которого Майлз немедленно извлек из ящика стола, доказывало, что обстановка в Боготе не опаснее, чем в Швейцарии.

– Вот в Швейцарии-то как раз и надо опасаться за свою спину, – заметил Майлз.

* * *

Пабло держал слово.

Довез их до самых дверей, впорхнул внутрь с чемоданами и отказался от предложенной помощи явно разъяренного коридорного. Когда Пол и Джоанна вошли за ним в вестибюль, отделанный в стиле арт-деко, их встретила льстивая консьержка с выцветшими светлыми волосами и, слегка шепелявя, --">