Ник Картер - Заговор против Ниховьева

открыла по ним огонь, просто не имела смысла. Если бы Анна была предательницей и открыла бы огонь, она бы убила и меня, и тебя. И если бы она не открыла огонь, несомненно, сектанты убили бы нас. Если только у них не было веских причин пощадить нас — точнее, меня. И ты был единственным, кто мог дать им такую причину. Потом были те машины, которые так удобно стояли перед замком. И та лодка, которую ты так ловко приготовил для нашей переправы. — Мммм, — пробормотал Хафф. — Плохой мяч. Этот чертов вспыльчивый Рубинян не мог дождаться, когда ты станешь приманкой, чтобы заполучить и Анну. Он попытался убить вас в море. Меня тоже, если подумать.

«Но, по крайней мере, я не следила за вами», — сказала Анна. «Я позвонила в наш штаб в Москву, сообщил им о «древних пещерах, принадлежавших нам до того, как они стали вражескими». Привезли специалистов, разобрались. Я побывала в катакомбах.

— Между тем, — прибавил я, — он подтвердил мои подозрения в Риме, зная точное местонахождение входа и потом очень неуклюже не желая попасть туда до прихода сектантов. Вы, конечно, не хотели, чтобы я столкнулся с Ниховьевым, когда охранников было всего несколько и у меня был хороший шанс спасти его.

— Очень правильно, старина, — пробормотал Хафф.

— А пока, — сказала Анна, — я прихожу сюда в катакомбы, прячусь и смотрю, как входит Картер, когда нет большого скопления сектантов. Подумайте, ах! У Картера хорошие шансы спасти Ниховьева. Я буду наблюдать снаружи. Но когда близится полночь, а Картера с Ниховьевым нет, думаю, ага! лучше иди и объединиться, пока не пришли все сектанты».

«Ты сбил ее с ног, прежде чем я успел тебя остановить, Хафф», — сказал я. — И это сделало меня абсолютно уверенным, что ты предатель. Поэтому, когда я связал Анну, я ослабил ее путы, чтобы быть уверенным, что она сможет выбраться. И я оставил ее на стратегической позиции - с горсткой мини-бомб. Она поняла намек.

Хафф вздохнул. На его губах появился кровяной пузырь.

— Плохо … — сказал он. "Плохо... плохо..."

'Ты умираешь?'

Он кивнул. Он вздрогнул на мгновение. Его глаза закрылись, и он обмяк.

Я встал.

«Жаль, — сказал я, — мне в некотором роде нравился Хафф ».

— Он мне тоже понравился, — сказала Анна, — но он псих.'

В комнату вошел человек с автоматом. Моя рука потянулась к Вильгельмине, но Анна остановила меня.

— Нет, — сказала она. «Он является российским агентом».

Мужчина сказал несколько слов по-русски, посмотрел на меня, усмехнулся и ушел.

- Они ловят тридцать-сорок сектантов, убегающих отсюда, -- сказала Анна.

— Их примут за итальянскую полицию. Будут описывать это как гангстерскую войну между двумя великими боссами. Теперь мы должны уйти до того, как произойдет крупный международный инцидент».

«Товарищ Анна».

Рядом с нами стоял Борис Ниховьев. Он потрудился вернуться за своей одеждой и теперь выглядел опрятно, если не бодро.

— Товарищ премьер-министр, — сказала Анна. «Это американский агент Ник Картер».

Ниховьев пожал мою руку.

«Отличная работа, мистер Картер». Он повернулся к Анне. — И ты отлично работала, товарищ. Если я могу что-нибудь сделать.

— У меня есть небольшая просьба, — сказала она. «Я хочу обручиться».

— Обручиться? Лицо Ниховева стало суровым. — Вы, хороший советский агент, ваша помолвка? С американцем…”

Я осторожно заметил. — "Думаю, что она имеет в виду уйти в отпуск."

«Ах!» - Ниховьев снова засмеялся. — Естественно. Возьмите несколько недель. Проведи их на дегенеративном Западе. Лучшее место для отдыха. А теперь я должен идти.

Мы пожали друг другу руки. И Ниховьев ушел, а за ним двое россиян.

— А теперь, — сказал я Анне, когда мы последовали за ним . «Должен ли я сначала связаться с Хоуком? Но сначала...'

'Да?' — сказала она, бессовестно глядя на меня своими ресницами.

— Во-первых, — сказал я, когда мы вернулись на свежий, живой ночной воздух . "Может, я отвезу тебя куда-нибудь?"

— Куда, Ник?

— Вот увидишь, — сказал я.

Я толкнул ее в фургон, и мы поехали, наполняя легкие воздухом жизни, по автостраде в Рим. Там я припарковал машину и повел ее к довольно известному месту.

'Куда мы идем?' — настаивала она.

— Что ж, — сказал я. — Полная луна, не так ли?

'Да. Полнолуние.'

"И вы слышали о Колизее, не так ли?"

'Да. Слышала об этом.'

— Ну, — сказал я, затем наклонился, чтобы прошептать ей на ухо, моя рука крепко обхватила теплый, большой изгиб ее груди. «Ты когда-нибудь трахалась в Колизее при полной луне?»

Она обняла меня.

— О, --">