Картер Ник - Заговор N3

поместил такой маяк в мой чемодан, я хотел, чтобы он поверил, что я все еще в безопасности в этом паршивом отеле.

В вестибюле все еще висели таблички времен Второй мировой войны, указывающие гостям на бомбоубежища. Служащий за стойкой был занят раскладыванием почты по стенным отсекам, а негр дремал на ободранной кушетке. Клерк был жилистым и стоял ко мне спиной. На негре было старое пальто, узкое для его широких плеч, и новые начищенные башмаки. Он открыл один глаз, чтобы посмотреть на меня. Он внимательно меня осмотрел, затем снова закрыл глаза и переместился, чтобы лечь поудобнее. Клерк не смотрел на меня. Он даже не повернулся, чтобы взглянуть на меня.

Снаружи я обернулся назад и заглянул в вестибюль из ночных теней Челси-стрит. Негр смотрел на меня открыто, жилистый клерк как будто даже не заметил меня в вестибюле. Но я видел его злые глаза. От моего внимания не ускользнуло, что он рассматривал меня в зеркале за прилавком.

Поэтому я не обратил внимания на клерка. Я посмотрел на негра на диване. Клерк пытался скрыть, что смотрит на меня, я это сразу заметил, и даже самая дешевая шпионская компания не стала бы использовать такого бесполезного человека, которого я мог опознать одним взглядом. Нет, когда была опасность, она исходила от негра. Он смотрел, изучал меня, а потом отвернулся. Открытый, честный, не подозрительный. Но пальто ему было не совсем по размеру и башмаки новые, как будто он примчался откуда-то, где ему не нужна было это пальто.

Я раскусил его за пять минут. Если он заметил меня и заинтересовался, то был слишком хорош, чтобы показать это, зная, что я приму меры предосторожности. Он не вставал с дивана, и когда я остановил такси, он, похоже, не преследовал меня.

Я мог ошибаться, но я также научился следовать своим первым предчувствиям о людях и записывать их в подсознание, пока не забыл.

Такси высадило меня на оживленной улице Сохо, окруженной неоновыми вывесками, туристами, ночными клубами и проститутками. Из-за энергетического и финансового кризиса туристов было меньше, чем в предыдущие годы, и огни даже на площади Пикадилли казались тусклее. Мне было все равно. В тот момент меня не так интересовало состояние мира. Я прошел два квартала и свернул в переулок, где меня встретил туман.

Я расстегнул куртку поверх люгера и медленно пошел сквозь клочья тумана. В двух кварталах от уличных фонарей, казалось, двигались гирлянды тумана. Мои шаги раздавались четко, и я прислушивался к отголоскам других звуков. Их там не было. Я был один. Я увидел дом в полуквартале от меня.

Это был старый дом на этой туманной улице. Прошло много времени с тех пор, как фермеры этого острова эмигрировали на землю, на которой я сейчас шел. Четыре этажа из красного кирпича. В подвале был вход, на второй этаж вела лестница, а сбоку был узкий переулок. Я проскользнул в тот переулок и обогнул заднюю часть.

В старом доме был единственный свет: задняя комната на третьем этаже. Я посмотрел на высокий прямоугольник тусклого света. Музыка и смех плыли сквозь туман в этом веселом районе Сохо. В той комнате надо мной не было ни звука, ни движения.

Было бы легко взломать замок на задней двери, но двери можно подключить к системам сигнализации. Я достал из кармана тонкий нейлоновый шнур, накинул его на торчащую железную перекладину и подтянулся к затемненному окну второго этажа. Я приложил присоску к стеклу и вырезал все стекло. Затем я опустился и осторожно поставил стекло на пол. Подтянувшись обратно к окну, я залез внутрь и очутился в темной, пустой спальне, за спальней тянулся узкий коридор. Тени пахли сыростью и старостью, как здание, заброшенное сто лет назад. Было темно, холодно и тихо. Слишком тихо. Крысы переселяются в заброшенные дома в Лондоне. Но не было слышно, как где царапают маленькие мохнатые лапки. Кто-то еще жил в этом доме, кто-то, кто был там сейчас. Я улыбнулся.

Я поднялся по лестнице на третий этаж. Дверь в единственную освещенную комнату была закрыта. Ручка закрутилась под моей рукой. Я слушал. Ничего не двигалось.

Одним беззвучным движением я открыл дверь; тут же закрыл ее за собой и встал в тени, наблюдая за женщиной сидевшей в одиночестве в тускло освещенной комнате.

Она сидела ко мне спиной и изучала какие-то бумаги на столе перед собой. Настольная лампа была здесь единственным источником света. Там была большая двуспальная кровать, письменный стол, два стула, горящая газовая плита, больше ничего. Просто --">