Юрий Кузьмич Цыганков - Хроники пана Бельского. Книга первая. Манускрипт «Чародея»

периодическое предоставление дополнительных средств под новые задумки Скриги, да визиты в случае острой необходимости в качестве старшего партнера в городские властные кабинеты для улаживания некоторых спорных вопросов. Основную же часть своего «трудового времени» Бельский проводил в деловых поездках, в большей мере по восточным воеводствам Речи Посполитой и новообразованным прибалтийским странам. Достаточно много времени у него также занимала и проработка немалого объёма почтовой корреспонденции, которая поступала к Мартину под видом деловой переписки, после чего уже он сам рассылал по разным адресатам свои «коммерческие предложения». Нередко к нему приезжали некие люди, с которыми он никогда не знакомил своих партнёров, а порою, без всякого предупреждения, исчезал с приезжими, и весьма надолго. После таких отлучек Бельский не редко возвращался совершенно измотанный, и на пару-тройку дней затворялся от всех и вся у себя дома со своими книгами. «Хозяин хандрить изволит. Посему прибывает в печальном равнодушии и полном бездействии. Но всё к лучшему, пусть мир отдохнёт от него хоть немного!» – шутил в таких случаях Доминик.

Бухгалтерию их торгового предприятия, с недавних пор, возглавляла Гертруда Витольдовна Долинская. Эта молодая женщина около полугода назад неожиданно, по крайней мере, для друзей Мартина, появилась в их магазине, прибыв из Гейдельберга, где получала образование в местном университете на факультете экономических и общественных наук. Явившись прямиком с вокзала, она представила рекомендательное письмо Мартину, которое тот всего лишь бегло просмотрел, а вот второй небольшой конверт Бельский буквально выхватил из её рук и быстро вышел из кабинета. Вернулся Мартин, … пританцовывая и напевая себе под нос какой-то весёлый мотивчик. Полученные вести явно взбодрили его эмоционально настолько, что Якуб, знавший Мартина дольше всех, даже не смог припомнить, когда его друг вёл себя схожим образом. Прибывшую девушку Бельский представил своим партнёрам как дочь старинного друга его семьи, которому многим был обязан в своей эмигрантской жизни, а также благодаря которому, сохранилась коллекция книг Мартина, – тот оберегал её, пока Бельского носило по свету.

Гертруда как-то незаметно и очень скоро сдружилась со всеми компаньонами, и буквально через неделю никто из них уже не вспоминал, что ещё каких-нибудь семь дней назад фактически ничего о ней даже не слышал. У неё действительно имелся совершенный дар заполнять собой всё время и пространство вокруг, после чего люди, попадавшие в её фокус внимания, уже и не представляли своей жизни без неё. Помимо прочего она была по-настоящему обольстительно красива, да к тому же и не по годам мудра, как говаривал Скрига «…ну, просто до гениального безобразия». От мамы итальянки ей передалось очень многое, как в яркой южной внешности, так и в страстном характере. При этом её страстность каким-то непостижимым образом легко соседствовала в ней с почти, что змеиным хладнокровием, которое она непринужденно демонстрировала, выходя из трудных ситуаций, действуя в таких случаях всегда очень расчётливо и дерзко.

Черные, как смоль, длинные и густые волосы, она укладывала в высокие прически, подчеркивая тем самым изящную длину своей шеи. Открытое лицо свежей прелестью напоминало личико детской куклы с ярко алыми сочными губами и дразнящими ямочками на пухлых щечках, от чего когда она улыбалась, её хотелось тут же расцеловать. И только большие изумрудные глаза, эти глубокие омуты, которые манили и затягивали, отбирая разум и душу, были совсем не детские, и даже… не человеческие. Именно из-за них Якуб и называл Гертруду ласково – ведьмарочка. Её невысокий рост компенсировался стройной ладно сложенной фигурой с пышной грудью и аппетитными бёдрами длинных ног, которые красавица сознательно подчеркивала, наряжаясь в облегающие в необходимых местах наряды. Практически все мужчины города, независимо от своего возраста и положения, при встрече с ней на улице, всегда останавливались и провожали её долгим задумчивым взглядом, забывая в это мгновение о суете и размышляя, возможно, о вечном…

Примечания

1

Вот ты меня и лицезришь.

Я убежден, поладить мы сумеем

И сообща твою тоску рассеем…

(Перевод Пастернака Б.Л.)

(обратно)

2

Тебе со мною будет здесь удобно,

Я буду исполнять любую --">