Яков Наумович Наумов , Андрей Яковлевич Яковлев - Двуликий Янус

подрулил «пикап». Прокурор уселся в кабину с водителем, а Гитаев и Малявкин, под охраной патруля, поместились в кузов. Поехал с ними и Попов. Константинов остался на складе, а подполковник вернулся к себе, в комендатуру. Перед отъездом он пожал руку Константинову и горячо поблагодарил его: операция прошла успешно, все было в порядке.

Глава 2

— Кирилл Петрович? День добрый. Ну, как себя чувствуете? Освоились?

— Все нормально, товарищ комиссар. Помаленьку осваиваюсь.

— Помаленьку? Это плохо… У нас времени нет. Вот мы тут решили поручить вам одно дело. Весьма любопытное. Прошу зайти.

Майор Скворецкий положил трубку и поднялся из-за стола. Что греха таить, трудно быстро освоиться с работой в центральном аппарате Наркомата государственной безопасности, да и охоты большой у майора не было. Из ума не шла родная Смоленщина, к которой он так привязался, где работал до войны в областном управлении НКВД, недавно партизанил.

Скворецкий прошел длинными, сумрачными коридорами, поднялся этажом выше, миновал приемную и вошел в кабинет комиссара. Вслед за ним появился старший лейтенант Горюнов, также вызванный комиссаром. Не успели они сесть, как комиссар приступил к делу.

— Случилась неприятная история. Сегодня днем из военной прокуратуры бежало двое задержанных: старшие лейтенанты Советской Армии Гитаев и Малявкин. Бежал, вернее, один — Малявкин. Гитаев убит. Случай весьма странный. Как сообщил военный прокурор, эти двое были задержаны по подозрению в дезертирстве и подделке продовольственных аттестатов. И на тебе — бежали. Ясно, что тут не подделкой документов пахнет и не дезертирством. Совершить среди бела дня здесь, в Москве, в здании военной прокуратуры, вооруженное нападение на советского офицера, бежать… Нет, так мог действовать только закоренелый враг, а не простой дезертир. Не иначе.

Комиссар на минуту умолк, задумался, снял очки и принялся рассеянно протирать их кусочком замши.

Потом он нервно побарабанил пальцами по столу и продолжал:

— Так вот, обстоятельства побега таковы: два человека, располагавшие документами старших лейтенантов Советской Армии Гитаева и Малявкина, были задержаны в помещении продовольственного склада Ленинградского вокзала. Оттуда их отправили в прокуратуру. Сопровождали прокурор, патруль и начальник продсклада.

В помещении прокуратуры задержанных провели на третий этаж, в коридор. Патрульных отпустили, прокурор отправился докладывать по начальству, а с двумя задержанными остался капитан Попов, начальник продсклада. Один. Ну, они его и скрутили… Продырявили финкой (при обыске финки не обнаружили), а сами — в окно. По водосточной трубе с третьего этажа. Попов нашел в себе силы добраться до окна и открыть стрельбу. Одного — Гитаева — свалил наповал, а второй ушел. Вывод: в Москве на свободе разгуливает отъявленный враг, не исключено — немецкий диверсант. Найти его, обезвредить — вот наша задача. Розыск поручается вам. Сами понимаете, дело не шуточное, времени терять нельзя.

— Прошу прощения, товарищ комиссар, — сказал Скворецкий. — Какие-нибудь данные об этом Малявкине да и о Гитаеве есть или, кроме фамилий, ничего?

— Кое-что есть, — ответил комиссар. — Из прокуратуры нам доставили документы и полевые сумки обоих, изъятые при аресте. Держите.

Комиссар подвинул Скворецкому две потертые полевые сумки и засургученный пакет — по-видимому, с документами, — лежавшие с края стола.

— Ваша задача: тщательно изучить документы и содержимое сумок, собрать все возможные данные об обоих, прежде всего о Малявкине, и представить план мероприятий по розыску. Сегодня же ночью.

— Разрешите, товарищ комиссар? — спросил Горюнов. — А не получится ли так, что, пока мы с Кириллом Петровичем будем копаться в бумагах да собирать сведения, преступник скроется из Москвы? Ищи его потом. И так сколько времени потеряно…

— Что же вы предлагаете?

— Вокзалы! — запальчиво воскликнул Горюнов. — Нам с Кириллом Петровичем немедленно отправиться по вокзалам и, ориентируясь на имеющиеся приметы, организовать проверку всех подозрительных.

— Ну, вы вдвоем особенно на вокзалах не навоюете, — усмехнулся комиссар. — Вокзалов-то в Москве сколько, а вас — двое. --">