Владимир Д. Бурбелюк - Французский обиняк

— Такое всегда происходит при смене власти! Кто-то всегда хочет получить больше, чем ему дано!

— Не обращайте внимания, я поддержу ваши позиции как глава социалистической партии и как президент! — внушительно произнес президент и поднял глаза на Марселя, предполагая, что тот сейчас начнет прощаться.

— Благодарю! — директор DST коротко кивнул.

— Говорите, что еще у вас? — Миттеран понял по выражению лица Шале, что не это привело его в резиденцию.

Марсель Шале выдержал паузу, как бы отчертив все предыдущее, и начал:

— У нас большое событие. Мы получили невероятный источник информации! — Директор DST понизил голос: — Хочу подчеркнуть, агента такого уровня никогда, ни у одной разведки мира не было. Он имеет доступ к итоговым документам о работе русских по всему миру, с именами и списками добытых секретов, включая государственные и военные тайны.

Миттеран на секунду опешил, цепко вглядываясь в жесткое лицо Шале, и осторожно спросил, еще не до конца осознав сказанное директором:

— И что, сейчас это есть?

— Да, господин президент, вот подборка сверхсекретных документов! — с этими словами Марсель открыл кейс и достал несколько простых бумажных папок, которые разложил перед президентом.

Франсуа Миттеран за свою долгую политическую жизнь имел дело с разными по значимости тайнами, однако такого рода потаенные секреты увидел впервые.

— Господин директор, почему я только сейчас слышу об этом? — Миттеран поднял глаза от документов.

— Monseigneur President^[4]! — Шале употребил совсем не социалистическое обращение к Миттерану, отчего тот с интересом поднял брови. — Мне итак сегодня пришлось штурмом брать дворец, без надежды попасть на прием!

— Это государственная машина, — назидательно произнес президент и поднял вверх указательный палец, — в моем аппарате пятьдесят человек, которые курируют все области и сферы политики и экономики. DST занимается секретарь Елисейского дворца. Я уточню, почему он так затянул ваше представление! Тем не менее вы долго пробирались ко мне? Первые документы, как я вижу, были датированы еще в апреле?

— Мы должны были проверить достоверность информации и, главное, быть уверенными в регулярной работе нашего источника. Подлинность проверена, налажена постоянная оперативная связь. Вот эти документы, — контрразведчик показал на самые верхние бумаги, — пришли полностью от наших оперативников, которых мы послали в Москву, проведя с ними ускоренный курс по работе на чужой территории. Теперь мы будем каждые две недели получать определенный объем сверхсекретных материалов.

Президент медленно вычитывал привезенные Марселем документы, изредка поднимая на него глаза и недоверчиво покачивая головой. Закончив чтение, он, перебирая листы с грифом «Совершенно секретно», задумчиво спросил:

— Странно! Хотелось бы знать, почему этим занимается ваша организация, которая по закону имеет право работать только внутри страны и в заморских провинциях? Вы же территориальные органы?

— Это желание источника работать только с DST. — Марсель сказал это просто, но Миттеран уловил горделивый оттенок, который прозвучал во фразе.

— Он объяснил, почему так?

— Пятнадцать лет назад наш агент работал в Париже под прикрытием торгового представителя. Любит и хорошо знает Францию. Культуру, искусство, нашу кухню, словом, наш ревностный почитатель. А работать с нами он предпочитает из осторожности. Он не доверяет нашей службе разведки.

Миттеран с интересом слушал Шале, а когда прозвучало упоминание о SDECE^[5], встрепенулся и перебил:

— Я вчера подписал указ о назначении шефом разведки Пьера Мариона^[6].

Марсель удивленно посмотрел на президента и спросил:

— Это такая шутка? Он же директор аэропорта?

Миттеран пожевал губами и сухо ответил:

— Моя партия требует реорганизации нашей разведки после неприятных последних провалов, особенно два года назад в деле о крылатых ракетах дальнего действия^[7]. Франция получила сильный политический и финансовый удар. В предвыборных заявлениях я поддержал этот шаг.

— Но это же профанация! Шеф аэропорта никогда и никак не может быть директором SDECE!

— Я понимаю, после такой звезды, как граф де Маранш, Пьер выглядит, если сказать прямо, очень убого. Однако я должен выполнять требования моих социалистов о реорганизации службы разведки, да и мои отношения с --">