Тим Пауэрс - Три дня до небытия

телевизор.

Отец осторожно поставил ногу на черный земляной квадрат и, ухватив плиту за верхний край, потянул ее на себя. Когда плита качнулась вперед, он отскочил, освобождая место. Плита рухнула с тяжелым стуком, разбив один ряд кирпичей. Весь сарай содрогнулся, с подгнившего потолка на них посыпалась черная пыль.

Ближний край плиты, легший на разбитые кирпичи, заметно выдавался над уровнем пола.

– Давай вдвоем, – предложила Дафна, усевшись на кирпичи и упираясь пятками в торчащий край. Отец встал на колени и уперся в плиту руками. – На счет три, – сказал он. – Раз, два, три!

Они с отцом нажали, потом навалились сильнее, и плита наконец сдвинулась, соскользнула на свое изначальное место и легла вровень с кирпичами. Верхняя ее сторона была сухой и гладкой.

Услышав щелчок калитки, ведущей на задний двор, Дафна вскочила, подбежала к видеомагнитофону и нажала кнопку. Механизм зажужжал, а снаружи уже донеслись шаги дядюшки, продиравшегося через бурьян. Потом кассета выскочила, и Дафна, подхватив, бросила ее в сумочку. Отец тем временем поспешно стащил с полки куртку и, просунув руки в рукава, натянул ее на плечи.

– Фрэнк! – голос дядюшки прозвучал прямо возле открытой двери. – Я видел твою машину. Ты где?

– Я внутри, Беннет, – отозвался отец Дафны.

Багровое лицо дядюшки показалось под просевшим косяком. Он отчаянно таращил глаза. Вспотевшие усы стояли торчком, хотя в машине у него должен быть кондиционер.

– Что за хрень? – пронзительно завопил Беннет. – Какого черта тут воняет бензином? – Дафна догадалась, что дядюшке стало неловко за «хрень», и он поспешил загладить ее своим обычным «чертом», хотя и не был британцем. – Ты потащил с собой Дафну!

– Грамотейка оставила открытой канистру, – объяснил отец. – Мы пытались здесь немного проветрить.

– А что это за ужасный грохот был?

Отец через плечо указал большим пальцем на окно.

– Рама вылетела, когда я хотел открыть.

– Тяжеленная, – вставила Дафна.

– Моя бабушка позвонила утром, – ровным голосом рассказывал отец, – и попросила меня съездить проверить сарай. Сказала, что боится пожара, и, учитывая открытую канистру, не без оснований.

От Дафны не ускользнули детали этой полуправды и то, что отец подчеркнул моя бабушка, – Беннет был им родней только через жену.

– Разве что теоретически, – поморщился Беннет, – да и ценного здесь ничего нет, – он присмотрелся к Дафне и ее отцу, только теперь заметив, что их волосы покрыты пылью, а руки перепачканы в грязи. Глаза его округлились. – Что, неужели есть?

Резко рванув руку, он вытащил из сумочки Дафны видеокассету.

– Это что?

Дафна успела прочитать название: «Большое приключение Пи-Ви». Этот фильм она видела в кино два года назад.

– Это моя, – сказала она. – О том, как злые люди украли у Пи-Ви велосипед.

– Моя дочь не воровка, Беннет, – мягко заметил отец. Дафна подумала, что как раз сейчас она и есть воровка.

– Знаю, извини, – Беннет бросил девочке кассету, и Дафна ее поймала. – Но вам не следовало заходить сюда, – продолжал он, пригнувшись и выходя из сарая, – раз уж она умерла, – и уже снаружи он крикнул: – Разве что вместе со мной и Мойрой.

Фрэнк Маррити вышел наружу вслед за ним, не отставала и Дафна.

– Кто умер? – спросил отец.

Беннет нахмурился.

– Твоя бабушка. Ты что, не знал? Умерла полтора часа назад, на горе Шаста. Только что позвонили из больницы, мы с Мойрой летим туда вечером, займемся устройством похорон, – он присмотрелся к зятю. – Ты и вправду не знал?

– На горе Шаста… – Маррити взглянул на часы, – около полудня? Невероятно! Что она могла делать на горе Шаста?

– Общалась с ангелами или что-то вроде того… Ну, так оно и вышло. Она искала там Гармоническое Сближение.

Под слоем грязи и спутанными прядями черных волос лицо Маррити побледнело.

– Где сейчас Мойра?

– Дома, собирается. Так вот, если мы хотим обойтись без судебных постановлений, нам нужно всем договориться…

– Я должен ей позвонить, – отец пошел к дому, и Дафна побежала за ним, сжимая в руке видеокассету про Пи-Ви.

– Там наверняка заперто, – крикнул вслед Беннет.

Отец, не отвечая, достал из кармана брюк связку ключей.

– У тебя ключ? У тебя не должно быть ключа!

Дом Грамотейки был сложен из белого испанского саманного кирпича и покрыт красной черепицей, а задний дворик укрыт под навесом из плюща, переплетенного с виноградом и розами. Над задней дверью висела деревянная --">