Евгений Петрович Сартинов - Маятник мести

Спирина всплыла картина охотничьего домика Гринева и выводимый прочь детина в пятнистой форме с блуждающим взглядом. Непостижимым образом то лицо наложилось на это, и господин мэр понял, кто и зачем идет к его свадебному столу.

Виктор вскочил на ноги, хотел закричать, но Ремизов уже вскинул пистолет и выстрелил. Спирина откинуло назад, он сшиб спиной большую вазу с цветами, но небольшая тумбочка, на которой стоял букет, не дала ему упасть на пол. Алексей снова поймал на мушку уже окрасившуюся алым потеком белоснежную рубашку мэра и стрелял в дергающееся тело до тех пор, пока пистолет не смолк.

Грохот последних выстрелов прозвучал особенно сильно, ошеломленный диджей вырубил аппаратуру, и в установившейся тишине раздался жуткий крик обезумевшей невесты. Левой рукой достав из кармана кассету, Алексей швырнул ее на стол рядом со свадебным тортом, развернулся и пошел к выходу. Толпа гостей шарахнулась в сторону, расступаясь перед ним, какая-то женщина истерично взвизгнула. У выхода из зала на него кинулся рослый парнишка в белой рубашке. Ремизов не останавливаясь ударил его рукоятью пистолета по лицу, и пока тот сидя на полу выплевывал выбитые зубы, Алексей прошел через опустевший холл и вышел на крыльцо.

Гриша его уже ждал. Услышав выстрелы, он подошел к дежурной «Волге» и постучал согнутым пальцем по стеклу. Дремавший Виталик открыл дверцу и спросил.

— Тебе чего?

Не отвечая на глупый вопрос, Гриша схватил его за уши и одним мощным рывком выкинул из машины. Пока водитель соображал, что к чему, цыган сел за руль, завел «Волгу» и резко развернул ее в другую сторону. Увидев Ремизова на крыльце, он два раза просигналил. Тот бегом спустился вниз, прыгнул на соседнее сиденье, и Гриша резко сорвал машину с места.

— Как там, нормально? — спросил Гриша, не отрывая глаз от ночной дороги.

— Да, — вздохнув, ответил Ремизов. Повертев в руках пистолет он опучтил боковое стекло и выкинул его в придорожный кювет.

— Ну, а что тогда такой мрачный? — снова спросил цыган, мельком глянув на соседа, а затем снова уставился на летящую с бешеной скоростью дорогу.

Ремизов пожал плечами. Разве можно объяснить это словами? Все, чем он жил долгое время исполнилось, а он засомневался — стоило ли это того? Маятник мести, качнувшись назад, уничтожил виновника всех несчастий Ремизова, но это уже не радовало лейтенанта. У него в ушах стоял истошный крик ни в чем не повинной невесты.

— А чему радоваться, — попробовал ответить он, — прошлого не вернешь, а как жить дальше — непонятно.

— Я тебе расскажу, как ты будешь жить дальше. Сейчас приедем к моей родне, отцу моей Радки, отдохнешь, а там я тебя женю на молоденькой цыганочке, сам женюсь на ее сестре, ты станешь моим братом, а значит, настоящим цыганом!

Ремизов от души рассмеялся. Сама идея «оцыганиться» показалась ему забавной.

— Откуда такое доверие? — спросил он.

— Ты знаешь, что мне в тебе больше всего понравилось? Как ты на золото смотрел. Как на мусор. И ты прав! Люди — золото, деньги — дерьмо!

Он свернул на какой-то проселок, и скоро в ярком свете фар заструились небесными балеринами первые снежинки этой зимы. Падая на еще теплую землю, они таяли, но сестры их все прибывали и прибывали, обещая к Новому году сугробы, а весной половодье.

— Снег! Как хорошо! — засмеялся цыган. — Люблю снег!

— Да, снег это очень хорошо, — согласился Ремизов и с трудом, чуть-чуть улыбнулся. — Снег, это просто здорово!

А снег все падал, закручиваясь в маленькие хороводы и хоть на время прикрывая грязь и неустроенность нашей проклятой жизни. Вместе со снегом на Россию нисходят Благодать и Надежда.

--">