Сергей Ильвовский - Шесть шестых

восхищенно проговорил наконец пожилой седой режиссер программы Виктор Александрович Гусев. – Я уж думал, что до пенсии этого так никогда и не увижу!

– Вы что, полный идиот?! – истерически прокричала Жанна. – Вы чему радуетесь?!

Оторвавшись от смотрового окна, все недоуменно посмотрели на шеф-редактора.

Действительно, было чему удивляться. Всегда выдержанная, спокойная, элегантная и улыбающаяся Жанна Аннинская была сейчас совершенно не похожа сама на себя. Обычно аккуратная прическа растрепана, лицо бледное, на скулах ярко алеют пятна.

– Жанна Витальевна, – обиженно начал Гусев, – да что это вы сегодня такая дерганая? Конечно, все устали, но все-таки нельзя же так...

– Ах устали?! Ничего, скоро отдохнете! – не дав Гусеву закончить, так же истерически продолжила Жанна. – Все, все отдохнете! Вы что, не понимаете, что с нами со всеми теперь будет?! Я убью Бориса! Я его просто убью!!!

Шеф-редактор игровой телепрограммы «Шесть шестых» оттолкнула тяжелое металлическое кресло с такой силой, что оно с грохотом перевернулось, и бросилась вон из аппаратной.

Виктор Александрович оторопело посмотрел на захлопнувшуюся дверь и перевел вопросительный взгляд на старшего редактора программы Галю Вавилову.

– Галя, да что это сегодня такое с Аннинской случилось? Абсолютно на себя не похожа!

Галя, пожав плечами, скорчила недоуменную гримасу и молча развела руками.

Глава 1

Очередной блок из шестнадцати передач телеигры «Шесть шестых» на предстоящие три месяца наконец-то был отснят полностью. Зрители, операторы, звукооператоры, осветители и вообще все, кто имел отношение к этим съемкам, покинули студию. Погасли большие осветительные приборы, расставленные на полу, и софиты на рампах под потолком.

В скудно освещенной студии двое монтировщиков, одетых в замызганные голубые рабочие комбинезоны, протиснувшись в узкий боковой проход, зашли за задник, чтобы начать разборку декораций. Почти в полной темноте, плохо разбавляемой светом двух тусклых лампочек, висевших под высоченным потолком, один из них зажег довольно мощный ручной фонарь. Он чуть-чуть опоздал: тот, кто шел первым, уже успел больно удариться коленом о какой-то выступающий металлический уголок. Зашипев от боли, рабочий громко выругался:

– Вот сволочи электрики, не могут побольше лампочек вкрутить... Ну какого... мы с тобой в такой темнотище можем сделать?!

– Да они-то здесь при чем? – отозвался второй. – Не дают им лампочек. Да и лампочки сейчас барахло стали – перегорают через неделю, не напасешься их. Я с Женькой разговаривал – он просил, просил, а ему не дают. Говорят, денег нет!

– Ага, денег у них нет, как же! Этому халявщику шестьдесят лимонов где-то наскребли, а на лампочки у них нет? Горбаться теперь здесь в темноте до утра. Одно разбери, другое поставь... Все неймется сволочам, гонят всякую туфту круглые сутки!

– Да хрен с ними, – успокаивающе отозвался второй. – Не гуди, все равно не поможет. Ладно, до утра повкалываем ударно, зато потом, считай, полных три дня можно покайфовать. Бабки-то нам все ж таки за каждую сборку и разборку платят.

– Бабки... – все так же донельзя раздраженно отозвался первый, осторожно, стараясь больше ни на что не наткнуться, пробираясь в глубину поддерживающих декорации конструкций. – Тоже мне, нашел бабки! Ты прикинь – нам с тобой лет двести вдвоем вкалывать надо, чтобы хоть половину таких бабок заработать, которые этот кент сегодня ни за что ни про что слупил! Ладно, черт с ними! Давай мы с тобой сначала центральную секцию разболтим и отодвинем – хоть посветлее будет... Ну-ка, посвети-ка мне сюда скорее!

– А что у тебя там такое?

– Да сам не пойму... Не видно тут ни хрена!

Луч мощного фонаря прошелся по конструкциям, каким-то пыльным железным коробкам, привязанным к металлическим уголкам кабелям и остановился на заднике декорации около первого монтировщика.

– Да не туда! Под ноги посвети...

Луч переместился вниз, на грязный пол, выхватив из темноты тело в ярко-синем смокинге, лежащее ничком в закутке между треугольными опорами декорации. Вокруг головы лежащего расплылось темно-бурое пятно.

– Фью!.. – присвистнул первый монтировщик. – Еж твою двадцать! Это ж Троекуров!..

– Какого лешего его сюда занесло? – удивленно отозвался его напарник. – Слушай, Генка, похоже, там кровь. Расшибся он, что ли, в темноте? Давай хоть вытащим его оттуда.

– Не лезь! – резко отозвался Генка. – Не --">