Юлия Ромес - Прицел наведен

кивнула, полностью согласившись с его словами. Вот уже полгода они скрывали свои отношения. После того, как Грант вышел из комы, казалось, всё встало на свои места и ничего больше не могло пойти не по плану. Но череда неприятных событий продолжала настигать их. Мэган прибегла к шантажу. Благодаря возможностям своего отца эта коварная дама женила на себе Гранта. Отец Мэган был судьёй, располагавшим таким компроматом на Доминика Хардмана, что мог запросто посадить его за решётку на пожизненный срок. Мэган, имея пристрастия к манипуляциям, решила выдвинуть Гранту условие: год супружеской жизни. Целый год!

Одри протянула руку и нежно коснулась его щеки, утешительно поджав губы:

– Главное, что ты рядом со мной. Живой, здоровый, и мне больше ничего не нужно. А эта жуткая история когда-нибудь закончится. Всё наладится.

Грант обхватил талию Одри руками, не желая её отпускать. Она была ему просто необходима. Всегда.

– Думаешь, меня радует тот факт, что ты спишь в одной постели со змеёй? – сказала Одри, в попытке произнести это как шутку. Не вышло. Она не могла даже улыбнуться, осознавая этот факт.

– Я не прикасаюсь к ней. Ты же знаешь, – быстро проговорил он в свою защиту.

– Знаю, – Одри сделала паузу, положив руки на его грудь. После длительной паузы она подняла голову и заглянула в голубые глаза. – Мне было так сложно смириться, что ты являешься лидером Блокады и по сей день. Рада, что вы больше не занимаетесь убийствами.

Грант наклонился, прикоснувшись губами к макушке её головы. Он вспомнил единственное её условие для продолжения отношений. Она просила перестать заниматься наёмными убийствами. Он пообещал. Не мог потерять ту, которая переживала за его жизнь сильнее, чем за свою собственную. Таких людей нужно ценить. Ведь друзей много рядом, когда ты на вершине, но мало, когда оказываешься на дне.

Прозвучало несколько гудков, оповещающих о сообщении на телефоне Гранта.

– Солнышко, мне пора, – он поспешно поцеловал её в губы и отступил на шаг назад.

– Как всегда, мистер Хардман, – недовольно проговорила Одри, надув губки. – Бросаешь меня ради дел Блокады.

– Прошу простить меня, миссис Хардман, – Грант расплылся в улыбке, замечая на её лице застывший шок после того, как он одарил её своей криминальной фамилией.

– Знаешь, звучит не так плохо, как могло показаться, – улыбнулась она, оценивающе кивнув.

– Да. Удобно иметь две фамилии, – он задумчиво уставился вдаль. – Можно приобрести две жены.

Одри улыбнулась, уже надвигаясь на него, чтобы толкнуть в плечо, но не успела. Он, рассмеявшись, поспешно вышел из раздевалки.

– Люблю тебя, – услышала она из коридора его удаляющийся голос.

Одри скрестила руки на груди, не сходя с места.

– И я тебя, – прошептала она, всё ещё улыбаясь после его провокационного высказывания.

В голове промелькнули последние девять месяцев.

Вот ты работаешь обычной официанткой. Каждый день – это рутина. Периодически случаются всплески эмоций, но потом снова одно и то же. До определенного момента. Когда судьба даёт тебе возможность приобрести счастье, о котором мечтаешь всю жизнь. Но путь к нему так тернист, что кажется найти выход невозможно.

Изнасилование, страхи, приступы паники, потеря смысла жизни. Но это было только начало. Даже сейчас ещё не наступил конец. Предстоит набраться терпения, ведь впереди ещё полгода ожидания. И возможно тогда придёт то самое спокойствие, о котором Одри грезит уже слишком долго. Это лишь заоблачные мечтания. Ведь отец когда-нибудь узнает, что она всё ещё общается с лидером Блокады. Не просто общается. Она любит его и проведет остаток жизни рядом с криминальным авторитетом. Билл всё ещё пытается найти зацепку, чтобы посадить его. Но Грант не дает повода усомниться в себе. И эта вражда ещё одна проблема, которую предстоит решить.

Она вспомнила тот самый день, когда казалось, что её сердце перестанет биться. Два дня около реанимации были вечностью. Появление доктора перед ней заставило перестать дышать. Это мгновение нельзя было ни с чем сравнить. Просто страшно. Так сильно одолевал страх, что тело онемело, а здравый смысл почти покинул. Невозможно после подобного относиться к проблемам так, как раньше. Они все – это ничто по сравнению с ожиданием ответа на вопрос: выживет близкий тебе человек или уйдёт навсегда.

Но тогда новости оказались по-настоящему хорошими. Превосходными. --">