Константин Олегович Филимонов - Несколько жизней Алекса Гормана. Повесть-фантасмагория

настроение? – цинично осведомился мафиози.

– Ещё несколько минут назад я и не знал, что жизнь так прекрасна! – уклончиво ответил Алекс, с трудом шевеля окровавленными губами.

– О, да! Всё познается в сравнении!.. – философски заметил Дикий Запад и улыбнулся, – Я рад, что мои питекантропы не стрясли тебе все мозги. Хотя в бильярдном шаре ума больше, чем в твоём черепе! Но раз уж ты в сознании, то поведай – когда же ты вернёшь мне пять сотен, которые я дал тебе в долг и которые наивно надеялся получить на следующий день? Однако прошёл месяц, а своих денег я так и не увидел!!! Алекс, что же ты со мной делаешь? Неужели тебе меня не жалко? Ведь я просыпаюсь по ночам, бьюсь в истерике и грызу ногти даже на ногах! Вот как страшно я скучаю по маленькой зелёной бумажке с портретом Уильяма Мак-Кинли!.. Прояви сострадание, Алекс! В моём безутешном горе помочь мне можешь только ты! Итак, когда же ты осчастливишь меня этой банкнотой?

Издевательское красноречие Спалетти слишком быстро закончилось, и «добрый» словоохотливый гангстер ждал конкретного ответа.

Горман понял, что сегодняшняя календарная дата вполне может стать второй и завершающей на его могильной плите.

Увы, такая перспектива почему-то никак не вдохновляла, и Алекс уже приготовился что-нибудь соврать, однако Марк опередил его:

– Никола, я могу сказать?

Дикий Запад так посмотрел на Рубинштейна, будто только что вспомнил о его присутствии:

– Марк, считай, что твоя барная стойка – это трибуна.

– Не убивай парня. Его приглашают в наш Клуб менеджером. Он вернёт через неделю…

– Менеджером? – вполне искренне удивился мафиози, – В наш “Chicago Blackhawks”?

Алекс был окрылён неожиданной поддержкой Марка.

Не воспользоваться таким «щедрым подарком» было бы неосмотрительной глупостью, и Горман выпалил на одном дыхании:

– Все об этом знают: и Марк, и Эльза. Да у любого спроси – все об этом знают. Даже в новостях передавали!..

Для убедительности Алекс пальцем показал на телевизор над барной стойкой.

Дикий Запад вопросительно посмотрел на чудесный аппарат, по которому передают какие-то сказочные новости.

Через мгновение он весело рассмеялся и, дружески похлопав Гормана по плечу, подытожил:

– Хорошо. Я подожду ещё неделю. Ровно одну неделю… Но если Алекс не вернёт мне долг, то мои бойцы зацементируют его ноги и отправят парня изучать дно озера Мичиган. И в этом случае, деньги вернёшь мне ты, Марк! С процентами вернёшь! Ведь ты поручился за него – верно? Как утверждал Понтий Пилат: «Ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным!»

Рубинштейн опешил, хотел было что-то сказать, но Никола Спалетти и его «солдаты»-костоломы уже выходили из кафе.

Горман ощупал разбитый нос и заметил, что старик в дальнем тёмном углу по-прежнему спокойно наблюдает за всем происходящим.

И всё-таки: где же они встречались?..

Впрочем, сейчас Алексу было как-то не до воспоминаний, и он пошёл в туалет – умываться…

* * *

Хозяин кафе, кряхтя и пыхтя, расставлял опрокинутые стулья, протирая окровавленный пол.

– Марк, прости, что так вышло… – виновато и почти искренне прошептал Алекс, как только снова уселся у барной стойки.

Хозяин прошёл за стойку, молча поставил перед Горманом стакан, бросил туда по три кубика льда и налил двойную порцию виски.

– Послушай, Алекс, что я хочу тебе сказать… Давно уже хочу, но как-то не решался – думал: «Не моё это дело!..»

Марк глубокомысленно замолчал, подыскивая нужные слова.

Алекс хлебнул виски. Спиртное больно обожгло разбитую верхнюю губу, но, тем не менее, Горман ощутил фантастическое блаженство – прохладный крепкий напиток разливался внутри, согревая желудок и растворяясь в крови.

– Парень, – продолжил Рубинштейн после паузы, – ты не живёшь – ты падаешь в пропасть!.. Конечно, это твоя жизнь. Но ты мог распорядиться ею по-другому: ты был великим спортсменом, потом мог стать тренером или кем-то ещё… Впрочем, сейчас это уже не важно. Потому что ты дни и ночи напролёт пьянствуешь и проигрываешь деньги на тотализаторе…

Алекс слушал эти мудрые слова, но в его захмелевшей голове крутилась только одна мысль: «Если я сейчас допью – нальёт он мне ещё?» Отчуждённо до него доносился голос Марка:

– Перед тобой открывались врата огромных возможностей – прямое и широкое шоссе, ведущее к успеху, славе и богатству! Но ты сошёл с этой дороги и полез в топкое болото, в котором увяз по уши… И даже не это самое страшное. Самое --">