Уильям Айриш , Корнелл Вулрич - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

окнами экипажа заставил его прервать свои размышления. Положив портрет в бумажник, он опустил его в карман. Затем вышел на веранду и поглядел со второго этажа вниз, наклонившись через окаймленные ярко-красными фуксиями перила. Внезапно брызнувшее на него солнце побелило ему спину — будто мукой посыпало.

Во внутренний дворик — патио — с улицы входил чернокожий слуга.

— Почему ты так долго? — крикнул ему с балкона Дюран. — Цветы купил?

Вопрос был совершенно риторическим, поскольку негр нес в руках конусообразный пакет, сквозь пергаментную обертку которого просвечивало что-то нежно-розовое.

— Да купил.

— Экипаж приготовил?

— Он вас ждет.

— Я тебя едва дождался, — продолжал он. — Ты ушел, как…

Слуга с философским добродушием покачал головой:

— Влюбленный мужчина вечно спешит.

— Ну поднимайся же, Том, — нетерпеливо позвал он. — Ты что, там целый день стоять собираешься?

Все так же благодушно улыбаясь, Том продолжил прерванное движение к фасаду дома и вскоре скрылся из виду. Минутой позже наружная дверь квартиры отворилась, и он предстал перед ее владельцем.

Последний, обернувшись, подошел к нему, схватил букет и поспешными нервными движениями развернул упаковку, не особенно церемонясь с содержимым пакета.

— Вы намереваетесь подарить ей цветы или разорвать их на кусочки? — сухо осведомился слуга.

— Послушай, надо же мне посмотреть. Как по-твоему, Том, ей понравятся розы с душистым горошком? — При последних словах в его голосе послышалась жалобная беспомощность, как будто он хватался за соломинку.

— А разве они не всем дамам нравятся?

— Не знаю. Я ведь с девушками только… — Он не договорил.

— Да, цветы подходящие, — снисходительно отозвался Том. — Продавец сказал, что девушкам нравятся, — продолжал он. — Продавец сказал, что все только их и покупают. — Он с хозяйским видом расправил охватывающий цветы фигурный ободок из бумаги, немного примятый упаковкой.

Дюран тем временем поспешно заканчивал сборы, приготовляясь к выходу.

— Я сперва хочу поехать в новый дом, — заявил он, немного запыхавшись.

— Вы же только вчера там были, — заметил Том. — Вы, наверное, боитесь, что если день пропустите, то он сорвется с места и улетит.

— Знаю, но мне больше не представится возможности проверить, все ли… Ты сказал своей сестре? Я хочу, чтобы она была там, когда мы приедем.

— Она там будет.

Дюран, взявшись за ручку двери, обвел комнату внимательным взглядом и вдруг замер, словно позабыв о спешке.

— Мы сюда больше не вернемся, Том.

— Здесь было так уютно и тихо, мистер Луи, — согласился слуга. — Во всяком случае, в последние несколько лет, с тех пор как вы с возрастом стали совсем домоседом.

Он встрепенулся, словно это невольное воспоминание о быстротекущем времени вернуло его к действительности и заставило продолжить сборы.

— Ты допакуешь вещи и проследишь, чтобы их туда доставили. Не забудь, когда будешь уходить, вернуть ключи мадам Телье.

Он снова замешкался, повернув до отказа ручку двери, но все еще не открывая ее.

— В чем дело, мистер Луи?

— Мне стало страшно. Я боюсь, что она… — Он с трудом сглотнул, покрутив заключенной в высокий жесткий воротничок шеей, и провел по лбу тыльной стороной ладони, вытирая едва ощутимую влагу. — Что я ей не понравлюсь.

— По мне, так вы неплохо смотритесь!

— Пока ведь ничего не было, кроме писем. В письмах все просто.

— Вы же ей посылали свой портрет. Она знает, как вы выглядите, — попытался приободрить его Том.

— Портрет — это портрет. А живой человек — совсем другое дело.

Том подошел к своему хозяину, который уныло стоял теперь, повернувшись боком к двери, и смахнул пыль с плеча его пиджака.

— Вы, конечно, не первый красавец в Орлеане, но и не первый урод.

— Да нет, я имею в виду не внешность. Общее впечатление…

— По возрасту вы друг другу подходите. Вы же сообщили ей, сколько вам лет.

— Я один год убавил. Сказал, что мне тридцать шесть. Это как-то лучше звучит.

— У вас есть верный способ ее ублажить, мистер Лу.

Дюран в ответ на это с готовностью кивнул, словно впервые почувствовав под ногами твердую почву.

— Бедность ей не грозит.

— Тогда бы я на вашем месте так не волновался. Когда влюблен мужчина, он смотрит на внешность. Когда влюблена женщина, вы простите меня, мистер --">