Денис Воронин - Кровь как лимонад

всем, кто готов был слушать, передачи о зверях, путешествиях и изобретениях.

— Что нового? — поинтересовался Жека.

— Э… Да Галстук вот, зараза, жрет каждый день. Бабушка ругается, говорит, что денег нет, а он ест и ест… — все это без иронии или усмешки, на полном серьезе. — А ты как?

— Ну, — пожал плечами Жека, — курить вот бросил.

— Это хорошо. Знаешь, тоже хочу. А то ведь вредно… Думаешь, получится?

— Главное — сильно захотеть.

— Ага! — закивал головой Восьмибитный. — Только курить сильнее хочется… Слышал, что… Эти… Американцы отправили спутник на Марс?

— Да? Вот услышал… Ладно, пойду я.

Жека потрепал по голове собаку — та завиляла хвостом — и двинулся к выходу со двора.

Пробка на проспекте понемногу рассасывалась, и пришлось ждать зеленого сигнала светофора, чтобы перейти проезжую часть.

В минимаркете, который держала семья армян, он на какое-то время замер перед полками с молочкой. Хотелось чего-то натурального, а не просто веселых коров на упаковке. После нескольких минут мучительного выбора с литровой коробкой пастеризованного молока в руке подошел к кассе. В углу возле кассы стояла сваренная из прутка-«десятки» клетка, уменьшенная копия тех, где подсудимые ожидают приговора судьи. На запирающейся на замок дверце — табличка с надписью: «Я хотел украсть в этом магазине, а теперь сижу и жду полицию». В клетке стояли ящики с яблоками. А на кассе работала девчонка с района, с которой одно время встречался Пряник. Как ее звали, Жека не помнил.

— Приветик, — сказал Жека, ставя на кассовую ленту молоко.

— Приветик, — улыбнулась девушка.

— Давненько тебя не видел.

— Я в Турцию с подружками летала.

— В Турцию? Клево!

— Да, очень понравилось. Море там такое…

— Ага… Еще пачку «Петра», пожалуйста… Загар тебе очень идет… Турки, наверное, за тобой там только и пришлепывали, да?.. А я так все лето в городе проторчал. Хорошо, хоть кондиционер дома поставил… Да не надо копеек… Слушай, а что, яблоки хотели украсть? Утку?.. Ага, пока.

Проклятый светофор, похоже, на неопределенный срок завис на красном. А машины уже летят — так, что и не перескочишь. С покупками в руках Жека стоял у пешеходного перехода. Почему-то загорелая кассирша напомнила ему вчерашнюю новую знакомую. Ее злые, как пластинка «Prodigy» «The Fat of the Land», глаза и насмешливая улыбка, сраными любовными пулями пробивающая его тело. Ну и угораздило же!.. Жека шагнул на дорогу и очнулся от резкого визга тормозов. Дымя резиной, перед ним остановилась черная «мазда». Жека запоздало отскочил обратно на тротуар, а водитель — похожий на банковского клерка и примерного семьянина немолодой шпак в пиджаке — опустил стекло и испуганно заорал ему:

— Ты охренел под колеса лезть?

— Извини, мужик, — примирительно помахал Жека свободной рукой. — Задумался. Влюбился тут в одну козу… Молока хочешь?

— Влюбился он, — проворчал водитель и дал по газам.

Повезло еще, что у кекса хорошие реакция и тормозные колодки, а то бы сейчас укувыркался весь переломанный за сто метров и валялся бы, пока ангелы не ухватили бы за капюшон и не потащили к себе на небо.

Во дворе Восьмибитный с Галстуком общались с Валерием Ивановичем — старичком, всю жизнь проработавшим слесарем на Кировском заводе, но теперь почему-то втиравшим, что он был запасным в Отряде космонавтов. Этот с удовольствием послушает Восьмибитного про марсианскую экспедицию. Галстук подался было к Жеке, но хозяин дернул поводок назад. Жека поздоровался с Валерием Ивановичем и протянул Восьмибитному (кажется, его Толиком зовут?) пачку «Петра».

— Э… Спасибо, — сказал тот.

— Я говорю, что нужно бросать курить, а ты ему отраву в рот суешь! — крикнул вслед Жеке бывший слесарь-космонавт и уже тише, отвернувшись: — А ну-ка, дай и мне… У-у-у, хороший пес…

— Жек! — окликнул его кто-то у самых дверей подъезда.

Он обернулся. Горец — высокий, выше даже Восьмибитного — бывший Жекин одноклассник, живущий в их доме. Скуластый, патлатый, в камуфляжных штанах, с рюкзаком за спиной. В руках он держал выкованную из серого блестящего металла розу.

— Здоров!

— И тебе! Ты куда это таким садовником?

— К Полинке. Хочу ей розу подарить, позвать в киняшку… Пропустишь, чтобы не звонить по домофону? Сюрприз устрою.

— Давай, — Жека придержал дверь, пропуская Горца. — Где такой цветочек миленький взял? С кладбища упер?

— В кузне выковал. --">