Олег Николаевич Забокрицкий - Месть

сейчас.

— Сергей Иванович, что случилось? Я, как угорелый мчусь сюда, а меня, вместо благодарности, бьют пистолетом по голове.

— Володя, что бы, не возникало лишних вопросов, расскажи ему, что ты видел.

— Так вот, сердечный друг, слушай. Ты же знаешь, что я не люблю питаться дома. Вот и сегодня, решил перекусить в одной небольшой забегаловке, где отменно готовят. А возле входа большое зеркало. Посмотрел я в него, хотел галстук поправить, и что же я увидел. За самым дальним столиком, в углу, сидят двое мужчин и о чем-то оживленно разговаривают. А знаешь, кто они? Один ты, а вот второй, ну очень интересный человек, полковник ФСБ. В школе ФСБ преподавал курс по внедрению в преступные сообщества и развалу их экономической базы. Меня ты не видел, спиной сидел, а я тебя очень хорошо рассмотрел.

Юрий понял, что ему при любом раскладе не выбраться. Владимира не зря натаскивали, специалист он был неплохой.

— Ну что, гнида молчишь? Может, хоть перед смертью исповедуешься, зачем ты это сделал? Ведь я тебя из грязи вытащил. Ну, кто ты был? Затурканный жизнью оперишка, которого как щенка выкинули на улицу.

— Хочешь выслушать мою историю, ну что ж слушай. Началась она двадцать лет назад. Как-то летом, десятилетний мальчик, с папой возвращались из кино. Папа всего себя отдавал науке, и драться не умел. Был уже вечер, и они возвращались домой через парк, обсуждая увиденное. В парке, к ним подошли три парня, разгоряченные водкой, трое вчерашних выпускников школы. Спросили закурить, а потом, самый здоровый, а это был ты, Хряк, ударил папу в лицо. Он упал, и вы с Удавом начали его избивать ногами. Цыган пытался вас оттащить, но вы его не слушали. Ты несколько раз прыгнул на лежавшего. Ты, помнишь, как у моего отца хрустели кости? Повеселившись, вы ушли, не обращая внимания на мальчугана, застывшего в испуге. Ты, знаешь, как я умолял уже мертвого отца встать. Вас нашли быстро, но тебя не тронули, учитывая должность, которую занимал твой папа. В деле нет ни одного упоминания о тебе. Цыган, как малолетка, все взял на себя, хотя он был виновен меньше всех. Еще там, на этом фарисейском суде, я поклялся, что найду тебя и Удава и убью. Я долго тебя искал. Старые опера о тебе забыли. Для них это было рядовое дело. Мать не выдержала. Через месяц после смерти отца умерла. Я, как и многие, попал в детский дом. А знаешь ли ты, через что мне там пришлось пройти? Скромный, тихий домашний мальчик, который в семье слова грубого не слышал. А тут волчья стая. Если бы не сторож, с его уроками рукопашного боя, не знаю, что бы из меня получилось. Они мне помогли выжить. Затем армия, Чечня и гибель пацанов. Если бы ты, урод, знал, сколько пришлось убитых в цинке и раненых домой отправить, а сколько пропало без вести. Сколько ребят было убито из того оружия, что ты продал боевикам. Ты торговал оружием, а кто-то секретами, а крайним был Ванька-солдат. И до того мне ваши холеные рожи надоели, что я в милицию пошел, только из-за вас двоих, с Удавом. На того я вышел быстро, он после освобождения и не скрывался. Но мне в первую очередь нужен был ты. Получилось, как получилось, ты сам меня нашел. Вначале я тебя не узнал, но нашелся добрый человек, подсказал. Только он не полковник, а генерал-лейтенант. Это был ваш второй враг, пострашней меня. Я бы, просто убил вас, обоих, а он предложил другой план. Что для тебя страшнее смерти, нищета. Он и предложил сначала разорить тебя, что бы ни копейки, ни цента не осталось. Я, согласился, но с условием, что когда вы все прочувствуете на своей шкуре, я вас убью.

— Подожди, подожди, молокосос. А тому, мы, чем дорогу перешли?

— Вспомни Хряк, когда освободился Удав, вы ездили к Черному морю, отдохнуть от трудов «праведных». Помнишь, как к вам на арендованную яхту попросилась прокатиться по морю шестнадцатилетняя глупая девчонка. Вы долго над ней издевались, а затем выкинули в море. Она выжила, рыбаки подобрали, но от страха и отчаянья, сошла с ума. Это была дочь генерала. Мы ждали долго, целых два года, чтобы карта легла так, как нам надо. Сколько раз я хотел всадить тебе пулю, в твой толстый загривок. Но получилось, как получилось. Первым свою пулю получил Удав. Теперь он кормит рыб в своем любимом джипе, на дне небольшого, но очень глубокого озера. Да, это я убил его.

— Но ты, же в тот день был на СТО, Владимир проверял.

— Да, хоть запроверялся бы. Все равно бы ничего не узнал. Директор и рабочие все прошли кто Афган, кто Чечню. Своих, мы, не сдаем. У меня есть --">