Владлен Валерьевич Щербаков - Убить раба. Часть 1

делись, никто их не похитил и не сжег. Вздохнул, улыбаться расхотелось.

— Отдал честь?

— Козырнул, куда деваться — начальник! — Костя уже снимал рубашку с лейтенантскими погонами, его дежурство благополучно закончилось к 9 утра.

— Тут от начальников не протолкнешься — работать некому. Пантелей собирал сегодня?

— Нет, прошелся по кабинетам, поумничал.

— Вот как такой дрищ в начальники пролез? Я ведь помню, как он от жуликов шарахался, лично ни одного не задержал.

— А то ты не знаешь, как он «девятку» в свой карман списывает. Подкопил, заслал, кому надо.

Кабанов перечитывал материалы, по которым в ближайшие сутки надо принимать процессуальные решения. Решений всего два — возбудить уголовное дело либо в возбуждении отказать. В первом случае накатать с десяток рапортов по якобы проведенным мероприятиям, с неизменной фразой в конце «Положительного не добыто». С заявителя истребовать справки о стоимости похищенного имущества, переопросить его в плане не врет ли, собака, не из зловредности или от безделья заявление написал. Затем получить визы трех начальников: Алексея Наполеоновича Пантелеева, самого Зайсунцева и начальника следственной части. Именно в такой последовательности начальники усомнятся в профпригодности исполнителя, прежде чем на сопроводиловке появиться заветная надпись: «Дежурный следователь, примите решение в порядке ст. 144–145 УПК».

Второй вариант — вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела — требует от исполнителя подчас совершить больше телодвижений и задействовать все мозговые извилины, но решение действительно принимается самостоятельно. Хотя и выговор после прокурорской проверки тоже можно получить без посредников.

Планирование оперативно-розыскных мероприятий прервали аккорды полузабытой песни группы «Сектор газа». «Я кланяюсь начальнику, ведь он второй отец…» — в этом месте, дождавшись улыбок от близнецов, Кабанов нажал зеленую клавишу.

— Ты завтра дежуришь.

— Я же в четверг по графику. — удивился Дмитрий.

— И в четверг тоже. Опаздывать не будешь. Хуснулов приболел, заменишь его.

Ну конечно, Хуснулов Рамиль, молчаливый опер с вечно насупленным лицом, Пантелеев его побаивается, называет ласково — Рома.

Кабанов справедливо решил, что перед суточным дежурством имеет право отдохнуть. Материалы образовали на столе прежнюю стопку, Дмитрий попрощался с коллегами и поспешил к выходу из родного управления.

На крыльце Дмитрий вздохнул полной грудью. Солнце ласкает плечи, утренний ветерок скользит по лицу, трепыхаются, поблескивая, тополиные листья, воробьи чирикают. Впереди еще август и сентябрь — два практически летних месяца, когда и жить и работать одно удовольствие. Даже бессонные ночи не в тягость.

Дмитрий сел в свой автомобиль — трехлетний, вполне еще работоспособный продукт Волжского автозавода десятого семейства. Достал телефон, решившись, набрал номер.

— Привет.

— Привет. — отозвался в трубке равнодушный женский голос.

— Выспалась? Может, все-таки увидимся вечером?

— Дим, мы же вчера по дороге уже поговорили — у меня есть парень, я ему не могу изменять. Сам же меня бросил, чего теперь?

— Кать, почему сразу изменять? Встретимся, посидим. — стал плести паутину Дмитрий.

— Не надо, Дим.

В 3 часа ночи звонить и просить забрать ее из деревни за 80 километров, это к Диме. Всю рубашку Диме слезами облить, а потом — «у меня парень». Так-то понятно, не хочет, чтобы он узнал. Эх, Катька, годков бы тебе побольше. А лучше бы мне поменьше, криво ухмыльнулся Дмитрий. Что ж, имеется мадемуазель постарше.

— Привет.

— Привет, Дим! — вот в этом голосе и радость и безотказность.

— Я сегодня свободен вечером. Ты как?

— А чего ты предлагаешь?

— Не знаю, Танюш. Ко мне пойдем.

— Хорошо. Во сколько заедешь?

В солнечном луче вальсировали пылинки. Окна Кабановской квартиры выходят на восток, поднявшееся над пятиэтажками светило ласкает стройные ноги девушки. Таня лежит на животе, обнимая подушку. Двуспальная кровать занимает большую часть спальни, с краев всего по полметра до противоположных стен. Не царские хоромы достались Кабанову по наследству от бабули, смежная комната не намного больше.

Дмитрий полюбовался загорелым упругим телом подружки, глянул в зеркало над кроватью, поморщился. Забросил себя, годы хватают за горло, скоро 37, талия расплылась, --">