Ганс Зибе - Операция «Степной барашек»

— Степных барашков? — удивился Ромер.

— А вы разве не знаете? — в свою очередь удивился Хойслер. — В этих местах это самая распространенная порода овец, и самое главное их качество заключается в том, что они очень нетребовательны, как и местные жители. Барашки здесь встречаются белые, коричневые и даже черные… — Обер-лейтенант почти злобно рассмеялся.

Ромер смотрел на Хойслера, а сам думал о том, что ему об этом человеке известно гораздо больше, чем тому кажется.

Обер-лейтенант вместе с неким Горицей снимал в соседнем городке частную квартиру. Горица работал на фирме, занимавшейся вопросами спецзащиты, и одновременно поставлял СВК самые подробные сведения о Хойслере. За одно упущение по службе тому удалось избежать дисциплинарного наказания, но что, спрашивается, может быть хуже, чем ссылка в такую дыру? Наверняка Хойслер не раз проклинал тот день и час, когда его, лейтенанта пехотной роты, послали учиться на спецкурсы.

Обер-лейтенант посмотрел на свои ручные часы. Они показывали половину десятого, а в это время он, по обыкновению, проверял, как его люди несут службу. Прежде чем удалиться, он подал своему новому сотруднику тоненькую папку, порекомендовав внимательно проштудировать скрепленные в ней странички, на которых были коротко изложены основные принципы службы охраны фирмы «Лорхер и Зайдельбах».

Ромер без особой охоты перелистал инструкцию, прислушиваясь к удаляющимся шагам Хойслера, а затем подошел к окну и увидел, как обер-лейтенант сел на мопед и уехал.

На письменном столе обер-лейтенанта лежал график смены охранников, которые даже не подозревали о том, что они подчинялись военному командованию ВДВ.

Две фотографии, висевшие на стене, имели прямое отношение к сфере личных интересов начальника охраны. На одной из любительских фотографий Хойслер был запечатлен с какой-то темноволосой красавицей на фоне крестьянского дома, причем рука его покоилась на бедре женщины.

Вынув фото из рамки, Ромер повернул его обратной стороной, на которой прочел имя «Гундула» и дату. Второй снимок был сделан явно в фотоателье. На нем была снята молодая дама, у которой были такие же, как и у Хойслера, голубые глаза и светлые волосы, отливающие медью. Дарственная надпись на обратной стороне подтвердила догадку Ромера: «Моему единственному дор. бр. от Коринны», где сокращенное «дор. бр.» можно было расшифровать только как «дорогому брату». Ромер дал бы девушке лет двадцать, не больше, то есть она была лет на десять моложе Хойслера.

Повесив фотографии на прежние места, он просмотрел лежавшие на столе бумаги, оставив без внимания инструкцию по охране фирмы.

Вся лаборатория была заставлена какими-то приборами. Кругом белизна. На одном из трех окошек стояла подставка для цветов с пятью полочками наподобие этажерки, заставленная множеством небольших кактусов. На одном обитом цинком столе лежал толстый фолиант-гербарий.

Доктор Зайдельбах, мужчина лет шестидесяти, держа перед глазами лупу, внимательно рассматривал листок папоротника. На довольно грязном халате доктора не хватало нескольких пуговиц, брюки его были сильно измяты, а про свитер трудно было сказать, какого он цвета.

Старый Вахтель, правая рука совладельца фирмы, заботящийся о том, чтобы в лаборатории всегда было чисто, мыл пробирки для опытов, колбы и затейливо изогнутые соединительные стеклянные трубки прибора для дистиллировки воды. Звон стекла, казалось, нисколько не мешал Зайдельбаху заниматься своим гербарием.

Вдруг он поднял голову и прислушался. В коридоре послышались шаги, затем дверь распахнулась, и на пороге показался Лорхер, заполнив своей дородной фигурой почти весь дверной проем. На нем был темный выходной костюм, пуговицы которого, казалось, вот-вот отлетят под напором большого живота. С удивлением он уставился на своего компаньона.

— Герберт! — не сказал, а, скорее, простонал он. — Господа приедут с минуты на минуту, а ты тут рассматриваешь свой огород! Когда же ты будешь переодеваться?

Зайдельбах снял очки и вытер глаза.

— Я полагаю, что будет вполне достаточно, если фирму представишь ты один!

— Нет, так делать нельзя, — недовольно возразил Лорхер. — Это не простая встреча: они могут задать деловые вопросы по существу!

— До сих пор ты, дорогой Адольф, превосходно со всем справлялся один, — спокойно заметил Зайдельбах.