Ольга Александровна Лаврова , Александр Сергеевич Лавров - Дело четвертое: «Повинную голову... »

смотрит на Маслову, ожидая ответа.

Маслова. Сначала я действительно покупала оборудование, выдумывала новые рецепты. Мы стали выпускать фирменные пирожные, торты... Очень было интересно работать.

С появлением Кудряшова ее словно подменили: она напряжена и, хотя отвечает на вопросы Знаменского по-прежнему правдиво и искренне, но присутствие Кудряшова угнетает и сковывает ее.

Знаменский. А потом?

Маслова. Потом цех начали расширять и расширять. От нас уже требовали одного — как можно больше продукции.

Знаменский (Кудряшову). Ресторан поглощал лишь малую долю этих сладостей, верно?

Кудряшов. Излишки продавались через магазины.

Знаменский. Стало быть, модернизация привела к тому в основном, что кондитерский цех вырос в небольшую фабрику при ресторане? (Сейчас он сух и деловит независимо от того, к кому он обращается.)

Кудряшов. Мы боролись за максимальное использование производственных площадей.

Знаменский. А точнее говоря, старая кормушка показалась мала, решили ее расширить. (Записывает.)

В паузе Кудряшов пытается поймать взгляд Масловой, чтобы понять, далеко ли зашло ее «отступничество», та отворачивается.

Знаменский. Хорошо. Пойдем дальше. (Масловой.) Вопрос к вам. Кто и когда привлек вас к хищениям?

Маслова. Меня опутал и втянул Кудряшов.

Кудряшов кивает: дескать, теперь все ясно, потом нагло смеется.

Знаменский. Как вас понимать?

Кудряшов. А так, как печатают в скобках: «Смех в зале».

Знаменский (спокойно). Пожалуйста, ведите себя соответственно своему положению.

Кудряшов (машет рукой). Ладно, пусть врет, что хочет.

Маслова (не удержавшись). Ох, негодяй!

Знаменский (укоризненно). Ирина Сергеевна!.. Давайте по существу. Как вы узнали, что в ресторане действует группа расхитителей?

Маслова. Прошло месяца два, как я там работала... У меня в цеху свой закуток, вы видели... Кудряшов туда пришел и принес «премию» — так он назвал... Как сейчас, помню — три бумажки по двадцать пять рублей... Я на них купила первые в жизни лаковые туфли, а Коле нейлоновую рубашку... Потом еще много раз он приносил «премии»...

Знаменский. Чем они отличались от обычных?

Маслова. Обычные платил кассир, а тут сам Кудряшов и старался незаметно от других.

Знаменский. Была какая-нибудь ведомость?

Маслова. Я расписывалась в какой-то бумажке.

Знаменский. Ясно. Продолжайте.

Маслова (все больше волнуясь). Однажды Кудряшов вызвал меня к себе. Это было после 8 марта. Вызвал и говорит: лапочка, — у него все были «лапочки» и «деточки» — мы, говорит, тебя авансом побаловали, а теперь пора включаться в дело. И объяснил, что к чему.

Знаменский (Кудряшову). Вы подтверждаете эти показания?

Кудряшов (небрежно). Да что мне было ей объяснять? Сама соображала, не маленькая!

Маслова (задохнувшись). Много я тогда соображала...

Знаменский останавливает ее жестом.

Кудряшов (грубо). Не прикидывайся дурочкой! (Усмехаясь, Знаменскому.) Сунул ей на пробу — взяла, аж глазки заблестели. Стал покрупнее давать — опять берет. А «премии»-то больше зарплаты. Тут, извините, и козе будет ясно!

Знаменский. Однако вы не ответили — состоялся или не состоялся между вами откровенный разговор в марте месяце прошлого года?

Кудряшов (тем же небрежным тоном, как о пустяке). Возможно, я ей что-то и посоветовал. В порядке, так сказать, обмена опытом.

Знаменский. Посоветовали — что?

Кудряшов. Ну, намекнул... не упускать своих возможностей.

Знаменский (со скрытой иронией). Заботились о ее выгоде... (Масловой.) Скажите теперь вы: с какой целью вас вовлекали в хищения?

Маслова. Уж только не ради моей выгоды! Я как завпроизводством утверждала рецептуру: сколько чего должно пойти на разные изделия, понимаете? Вся экономия по цеху зависела только от меня!

Знаменский. Экономией вы называете то, что накапливалось для хищения?

Маслова (опуская глаза). Да... Из этих продуктов делали «левый» товар на продажу. В основном пирожные «эклер» и «картошка». На них проще словчить. А сбытом ведал Кудряшов как замдиректора.

Знаменский (Кудряшову). Так?

Кудряшов (впервые заметно забеспокоясь). Зачем ты, Ирина, прибедняешься? (Знаменскому.) Я хочу, чтобы вы меня --">