Владимир Григорьевич Колычев - Страсть по понятиям

сопровождения, в таких джипах ездит охрана. Но ведь охрана — это как раз самые опасные люди — серьезные, злые, а главное, быстрые на расправу — и кулаками до смерти могут забить, и голову прострелить. Да и не важно, кто находился за рулем «Гелендвагена», Струков или его водитель. Не в этом соль, а в том, что «монгол» живет в Некрасове, куда я стремился по долгу службы. Как бы не свалился мне там «главхан» на голову. Город этот небольшой, и тем выше вероятность встречи с ним. Что ж, буду надеяться на свои кулаки. Да и Ваня, по идее, должен прийти на выручку. Ну а если вдруг дело дойдет до крайности, придется браться за оружие. В кобуре у меня — травматический «макарыч», в сейфе — охотничий дробовик, в тайнике — три неучтенных «стечкина». Увы, за тридцать лет своей жизни я успел усвоить, что лучшим аргументом против автомата является пулемет, ну а дальше по нарастающей — гранатомет, гаубица, танк, штурмовик с крылатыми ракетами. Чем круче оружие, тем больше шансов переспорить противника…

Впрочем, я надеялся, что до столь жестоких страстей дело не дойдет. Хотя бы потому, что вряд ли мы задержимся в Некрасове надолго. Возможно, уже сегодня вечером мы с Ваней отправимся в обратный путь.

Глава вторая

Товарищ Ленин звал народ в светлое коммунистическое будущее. Хитромудрая улыбка на лице, одна рука указывает в этот самый рай для мирового пролетариата, а вторую он держит в кармане… С таким видом держит, как будто прячет фигу от народа. Указывает в будущее, а сам стоит на месте, и нет в его позе никакого желания двигаться вслед за народом. «Вы, товарищи, давайте вперед сквозь вихри враждебные, вперед и с песней, а я здесь постою. Нас и здесь неплохо кормят. Вот, баночку меда навернул, и ни жу-жу…» Так и стоит эта глыба посреди городской площади. Народ все время куда-то движется — кто-то лесом, кто-то огородами, а он стоит себе…

Городок небольшой, провинциальный… Здание районной администрации большое, в дореволюционном стиле, каменное, с металлическим шпилем на маленькой круглой башенке. Возможно, в далеком прошлом этот дом принадлежал какому-нибудь предводителю дворянства или главе местного купечества. От этого здания, окружая главную городскую площадь, тянулись дома попроще, но такие же каменные, старинной постройки, одно— и двухэтажные. Кирпичный универмаг — это уже достижение советских времен, строили его наверняка после войны. От площади в разные стороны расходились улицы, вдоль них дома сплошь бревенчатые, но на каменных фундаментах, потому и стоят все основательно, без перекосов. Кто-то ухаживает за своим домом, кто-то не очень, но в целом складывается симпатичная картинка. Чувствуется, что есть в городе хозяин, смотрит он за порядком, потому и не захламлено пространство между дорогой и заборами домов, как это не раз приходилось видеть. Блеска нет, но чистенько здесь, аккуратно. И ощущение такое, как будто в старине вдруг оказался. Здесь русский дух, здесь Русью пахнет.

Если бы еще местных парней и девчонок выдернуть из джинсов и футболок, надеть на них косоворотки да сарафаны… Ну, еще неплохо было бы старенькие «Жигули» на брички с упряжкой заменить. Тогда можно было бы разворачивать холст и браться за кисть. Рисовал я плохо, но в моем арсенале имелся фотоаппарат высокого разрешения — можно было бы запечатлеть далекое прошлое. Но не для того я в Некрасов при-ехал. Да и не было здесь косовороток. Молодежь в джинсах, бабы в халатах, мужики в армейском и милицейском камуфляже. Машины — «Жигули», старенькие иномарки, хотя на площади навстречу нам промчался новенькиий «Икс-пятый» «БМВ». И еще я видел телегу на резиновых колесах, ее неторопливо тянула старая кобыла, оборудованная системой вентиляции в виде слипшегося хвоста, которым она отмахивалась от мух и прочих слепней.

Навигатор показывал мне направление и уводил все дальше от центра. Дорога плавно свернула влево и пошла вдоль большого длинного озера с изумрудной водой. Слева тянулись бревенчатые избы вперемежку с кирпичными домами, справа — за камышовой порослью дремала в тишине под солнцем спокойная водная гладь. На том берегу вдалеке виднелся монастырь. И снова я подумал о фотоаппарате, но так и не взялся за него.

В Некрасов я приехал по делу — человека мне надо найти, Караваева Альберта Викторовича, восемьдесят четвертого года рождения, двадцати шести лет от роду. Частным сыском я занимаюсь; работа, может, и романтическая, --">