Джон Диксон Карр - Четыре орудия убийства

Джон Диксон Карр «Четыре орудия убийства»

Глава 1 КОМАНДИРОВКА

Если бы 15 мая ему сказали, что на следующий день он окажется в Париже и будет свидетелем сенсационного убийства, которое назовут «делом о четырех видах оружия», то он решил бы, что его разыгрывают.

15 мая он сидел у окна за своим рабочим столом и с тоской во взоре смотрел на Саутгемптон-стрит. Он — это мистер Куртис-младший, или, как его чаще называли, «наш мистер Ричард», служащий адвокатской конторы «Куртис, Хант, Дарси энд Куртис». Рассматривая вид за окном, он размышлял о том, что тот, кто добровольно выбирает себе профессию юриста, заслуживает особого уважения. Ему повезло, что он младший партнер фирмы. Работы у него немного, и он мог позволить себе спокойно смотреть в окно.

Контора «Куртис, Хант, Дарси энд Куртис» состояла из отгороженных друг от друга крохотных комнаток-офисов. У посетителей складывалось такое впечатление, что для того, чтобы куда-то попасть, им надо было пройти через множество кабинетов. Все помещения конторы выглядели на один манер — серо, одним словом. Ну а смогли бы ее украсить сидящие в ней немолодые машинистки да картины бородатых джентльменов на стенах?

Мистер Ричард Куртис-младший испытывал жуткую тоску. Все ему здесь порядком надоело.

Если бы к нему направили посетителя, что случалось довольно редко, тот увидел бы перед собой степенного молодого человека в синем саржевом костюме, которого, казалось, ничего, кроме проблем клиента, не волнует. Делать вид, что он внимательно слушает посетителя, Ричард Куртис научился у отца — главы фирмы, такого же бородатого, как старцы на висевших в конторе портретах. Клиент и подумать не мог, что под деловыми бумагами, разбросанными на письменном столе Ричарда Куртиса, спрятан листок с первыми строчками его так и не завершенного стихотворения. Чтобы хоть как-то убить время, он сочинял «Оду весне». Это было все же лучше, чем до одури глазеть в окно, стонать от скуки или цепляться к старшей машинистке мисс Бридон.

Природа просыпается:

деревья одеваются

листвою изумрудною,

и первоцветы чудные

глаз радуют и дарят всем

тепло и смех весенние…

Так что, если бы клиент узнал, чем занимается в рабочее время молодой юрист, он был бы сильно удивлен.

Ричард Куртис нахмурился. Ему представилось, что в его кабинет входит мужчина. Незнакомец в черном плаще, воротник поднят. Вид таинственный.

— Мистер Куртис, — говорит он, — у меня к вам задание. Говорить о нем буду быстро, поскольку за нами следят. Вот вам три паспорта и автоматический пистолет. Вам предстоит немедленно отбыть в Каир. Будьте предельно осторожны. За вами может следить мужчина с запонками в виде маленьких крестиков. По прибытии в Каир вы отправитесь на улицу Семи Кобр. Дом, в который вы должны войти, узнаете по…

Куртис прекрасно понимал: все, что он себе представил, — полная чепуха. Это только мечты. Но зато какие приятные!

— …и там вы встретите даму, — продолжал таинственный посетитель. — Надо ли говорить, что она будет красивой? Вот вам на текущие расходы тысяча фунтов…

И в этот момент в дверь кабинета Куртиса постучали. Обыденная реальность ворвалась в мечты. И это оказалась не прекрасная дама, а всего лишь мисс Бридон.

— Сэр, мистер Хант просит вас зайти, — отчеканила она.

Куртис поднялся из-за стола и безо всякого энтузиазма направился в кабинет начальника. Поскольку его отец уже не занимался делами конторы, Хант стал старшим партнером фирмы. Очень скоро молодой Куртис в нем разочаровался. Он многого ждал от Чарльза Грандисона Ханта, этого сухощавого и сурового вида мужчины. Надеялся, что тот будет поручать ему интересные дела. Однако надежды его не оправдались. Ходили слухи, что Чарльз Грандисон Хант человек скрытный. Поговаривали, что он обожает короткие шуточные стихотворения. Но Куртис не верил. Не верил точно так же, как и в появление загадочного незнакомца, способного выложить на текущие расходы тысячу фунтов. И тем не менее Ричард иногда представлял себе, как Хант говорит ему:

— Мистер Куртис, у меня к вам срочное поручение…

Он постучал в дверь и тут же услышал знакомый голос. У Ханта была оригинальная манера — перед тем, как что-то произнести, делать глубокий вдох.

Прижав подбородок к груди, он сидел за письменным столом и поверх пенсне смотрел на вошедшего --">