Чингиз Акифович Абдуллаев - Триумф карьериста

– Почему ботаники?

– Некий ассоциативный ряд. Или биологии. Может, из-за его очков. Что случилось? Когда он умер?

– Две недели назад. Ты как раз в это время летел из Штатов. Поэтому не обратил внимания.

– Может быть. Значит, действительно теряю квалификацию. Должен был обратить. И как он умер?

– Сердечный приступ. Когда приехали врачи, было уже поздно. Умер прямо в своем кабинете, на рабочем месте. Можно сказать, «сгорел на работе».

– Понятно. У мужчин в этом возрасте случаются инфаркты. И в чем там проблема?

– Мне позвонил мой хороший знакомый, Марат. Ты должен его помнить, он театральный критик.

– Помню.

– Вот он и попросил меня принять дочь Николая Антоновича.

– Очень мило с его стороны. И ты, конечно, не стал ему отказывать, учитывая, что он даже не твой близкий знакомый, а хороший знакомый твоей дочери.

– И поэтому я с ней встретился.

– Начало многообещающее. И ты встретился с ней…

– Да. Но до этого я разговаривал с Наирой и сказал, что ты скоро прилетишь в Москву.

– Здесь уже приятней. Как у нее дела на работе?

– Это ты можешь узнать у нее сам, – усмехнулся Вейдеманис, – ты ведь обязательно ей позвонишь, когда прилетишь в Москву?

– Мерзавец, – шутливо возмутился Дронго, – как тебе не стыдно. Я женатый человек. Хорошо, что тебя не слышит Джил.

– Значит, ты не будешь ей звонить. И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

Майор Наира Рахимова принимала участие в секретной операции, где была задействована в мероприятиях против самого Дронго. Но он почти сразу ее разоблачил, поняв, что перед ним совсем не тот человек, за которого она себя выдавала. Затем у них было несколько бурных свиданий, после которых он улетел к своей семье в Рим. И, дважды возвращаясь в Москву, он всегда звонил Наире, и они с удовольствием встречались, с нетерпением ожидая этих встреч.

– Не нужно верить. Давай рассказывай, зачем тебя хотела видеть дочь бывшего вице-премьера?

– Она пришла сегодня днем к нам на проспект Мира, и мы с ней говорили почти полтора часа. Умная и серьезная женщина. Доцент Московского государственного университета. Будешь смеяться, но она биолог. Хотя ее покойный отец был инженером-строителем.

– Не буду, что дальше?

– Она убеждена, что ее отец не мог умереть от инфаркта. Или от сердечного приступа.

– Так… Интересно. И на чем базируются ее доводы?

– Отец прошел диспансеризацию за неделю до своей кончины. У него были почти идеальные показатели. Я имею в виду с сердцем. Хотя я уточнил, что у Николая Антоновича был диабет второй степени.

– Учитывая его тучность, нет ничего странного. И тогда почему она не верит в инфаркт? У него не могли быть идеальные показатели, если он страдал от диабета.

– Диабет второй степени. Иногда поднимался сахар. Но он принимал таблетки. Во всяком случае, уровень холестерина в крови был нормальным. Она принесла его последние анализы.

– Он мог понервничать на работе и получить сердечный приступ, а потом обширный инфаркт. Вскрытие делали?

– Нет. В том-то и дело, что нет. Его сестра работает заместителем главного врача в кремлевской поликлинике. И она не разрешила «потрошить» своего брата. Понимаешь? Врачи появились у него в кабинете, когда он уже задыхался, и ничего не смогли сделать. Тело сразу отвезли домой.

– Это уже непорядок. Умирает вице-премьер в своем кабинете, и ему не проводят вскрытие, чтобы установить причину смерти. Как такое возможно?

– Сначала его сестра, а потом и его брат.

– Он тоже в кремлевской клинике?

– Бери выше. Он заместитель руководителя секретариата премьер-министра. И он был первым, кто оказался рядом с Николаем Антоновичем, пытаясь оказать ему первую помощь. Они работают в одном здании и даже на соседних этажах.

– Как хорошо, что у меня нет таких высокопоставленных родственников, – пробормотал Дронго, – иначе меня, после того как убьют, похоронят без соответствующей проверки.

– А ты обязательно хочешь, чтобы тебя разрезали? Тогда не волнуйся. Если умрешь раньше меня, то я прослежу. Хотя лучше не нужно. Умирать лучше в своей постели и в девяносто лет.

– Мой отец шутил, что умирать нужно здоровым, стараясь не попасть в руки к врачам, – вспомнил Дронго. – Значит, вскрытия не было. А дочь что-то заподозрила?