Софья Лямина - Моунтинскай

провалившись в расщелину. В ее план входило появиться в городе на следующие сутки, притворившись сбежавшей из плена, но все оказалось даже лучше. Ведь ее, несчастную и едва живую, нашла поисковая группа. Против такого аргумента не поспоришь, ведь кто будет добровольно доводить себя до состояния обморожения? Правильно, никто.

— Дальше дело было намного проще, — произнесла Саманта. — нужно было подбросить волосы к Кикки, рассказать душещипательную историю нам и шерифу, изображая из себя жертву. Анна была уверена, что Кикки посадят. Вот только этого не будет.

Мертвая тишина повисла в гостиной. Все присутствующие в ней смотрели прямо на Анну, которая сидела с идеально ровной осанкой и, глядя на друзей со снисхождением и жалостью во взгляде, молчала несколько томительно долгих минут.

— Анна? — осторожно, тихо позвал ее доктор Ричардсон. — Анна, почему ты молчишь? Скажи же им, что они ошибаются. Боже мой, как им вообще в голову могло прийти, что ты, моя дорогая, моя хорошая Анна, способна на столь безумный поступок. Это просто vrøvl! Det kan ikke ske! Disse børn er blevet skøre!

От волнения, обуревавшего доктора Ричардсона, он сорвался на датский. Однако, ни у кого в гостиной не возникло и доли сомнений насчет того, что он говорит. И это при том, что похвастаться знанием датского могли лишь трое: Анна, Алек и, собственно, сам доктор.

— Уверяю вас, доктор Ричардсон, мы, детишки, морально здоровее некоторых присутствующих. — усмехнувшись, покачал головой Алек.

— Анна, почему же ты молчишь! Скажи им! — не прекращал возмущаться пожилой мужчина, повышая интонацию голоса.

Он был готов сорваться на крик и оттого, похоже, четкие, спокойные слова Анны прозвучали столь отрезвляюще:

- Все хорошо, дорогой мой дедушка. — произнесла она, тонко улыбнувшись. — Они могут в чем угодно меня обвинять, но без доказательств все это — tomgang snak! Все, что у вас есть, это пустые слова.

— Но даже этих пустых слов, мисс Ричардсон, мне будет достаточно, чтобы арестовать вас. — произнес Максвелл, поднявшись на ноги и извлекая наручники. — Анна Ричардсон, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?

— Это нонсенс! Какой кошмар! Как вы смеете! — закричал, уже не сдерживаясь, доктор Ричардсон и кинулся на Максвелла с кулаками, пытаясь не то неуклюже ударить его, не то оттащить от внучки. Ему наперерез двинулись другие полицейские, подхватив за предплечья и оттащив в сторону.

Анна, наблюдая за тем, как на ее запястья повесили наручники, не проронила ни слова.

***

Чед, проверив неровный ряд из чемоданов и сумок, удовлетворенно кивнул и захлопнул багажник высокого, как было принято в Моунтинскай, внедорожника и обернулся к своим друзьям, замершим перед отелем. Они, широко улыбаясь, в последний раз прощались со всеми, кто вышел проводить их.

— Приезжайте к нам еще, — протянув руку вперед и потрепав Алека по рукаву пальто, произнесла Сара. В ее взгляде застыло недосказанное предложение: «но на этот раз без всяких происшествий».

— Конечно, — кивнул в ответ парень, ненавязчиво сделав шажок в сторону, уходя из-под заботливых прикосновений пожилой женщины.

Пожалуй, если в этом мире и было что-то постоянное, то это нелюбовь парня к нежелательным телесным контактам. Он и со своими друзьями перестал испытывать раздражение по этому поводу только через пару лет дружбы.

— Следующей зимой только к вам, — расплылась в широкой улыбке Оливия, обняв Кикки, которая выскочила проводить друзей в одном свитере.

Рядом с ней безмолвной статуей стоял Брайан, который после последних событий не отходил от жены ни на шаг. Кикки шутила по этому поводу, говоря, что теперь-то уж точно не сможет отказаться от телохранителей, которых прежде ей пытался навязать муж. Однако, глядя на любовь и полное взаимопонимание, наполняющее эту пару, никто из присутствующих не сомневался, что этот вопрос они уладят и, вероятно, даже полюбовно.

— Слушай, — произнес Брайан, обняв Чеда за плечи и отведя немного в сторону чтобы перекинуться несколькими словами без свидетелей. — мое предложение о стажировке остается в силе. Не знаю, чего вам наплел этот оболтус Ховстедер, но можешь быть уверен, что с временами, когда я еще позволял себе подобные --">