Роберт ван Гулик - Поэты и убийцы

драма, в которой и лисам довелось сыграть свою роль. Но нам не следует смотреть на нее с ограниченной точки зрения нашего маленького человеческого мирка. Есть множество других миров, которые соприкасаются с нашим, Ди, накладываются на него. С точки зрения лисиц это была лисья драма, в которой людям довелось сыграть весьма незначительную роль.

— Возможно, господин, вы и правы. Пожалуй, все началось около сорока лет назад, когда мать Шафран, тогда еще совсем девочка, принесла в дом маленького черного лисенка. Я не знаю. — Судья вытянул свои длинные ноги. — Что мне точно известно, так это то, что я устал как собака.

Собеседник Ди искоса посмотрел на него.

— Да, Ди, вам лучше бы отдохнуть. И вам и мне предстоит долгий путь, каждому — в том направлении, который он для себя избрал. Очень долгий и весьма утомительный путь.

Могильщик откинулся на спинку кресла и посмотрел вверх, на луну, своими выпуклыми, немигающими жабьими глазами.

Послесловие автора

Судья Ди (630-700) — историческое лицо. Он был блестящим детективом и знаменитым государственным деятелем династии Тан. Однако все события, описанные в этом романе, полностью вымышленные, как и большинство персонажей, за исключением лишь поэтессы Юлань. Ее прототипом стала знаменитая поэтесса Юй Сюаньцзи (844-871), которая действительно была куртизанкой. После взлетов и падений она окончила жизнь на эшафоте, приговоренная за то, что забила до смерти свою служанку, однако ее виновность так и не была окончательно доказана. Чтобы больше узнать о ее карьере, читатель может обратиться к моей книге «Сексуальная жизнь в Древнем Китае» (Лейден, 1961. с. 172-175). Стихи, процитированные в этой книге, действительно принадлежат ей.

Относительно аспектов китайской литературной жизни, упомянутых в этом романе, возможно, стоит напомнить читателю, что на протяжении почти двух тысячелетий в Китае проводились литературные экзамены, которые на конкурсной основе давали доступ к государственной карьере. В них мог принять участие любой гражданин, и, хотя у сыновей обеспеченных родителей, разумеется, было больше возможностей для подготовки, чем у выходцев из бедных семей, тот факт, что каждый, кто успешно сдавал экзамен, сразу получал официальное назначение независимо от социального и финансового положения, придавал государственному устройству некоторую демократичность и оказывал уравнивающее влияние на общество.

Литературные достижения играли в социальной жизни главенствующую роль, и особенно высоко, по сути, даже выше, чем живопись, ценилась каллиграфия. Это можно понять без труда, если вспомнить, что китайские иероглифы — по большей части идеографические символы, которые скорее рисуются, чем пишутся; каллиграфию можно с полным правом сравнить с абстрактной живописью западного мира.

Тремя религиями Китая были конфуцианство, даосизм и буддизм, последний был заимствован в Индии в первом веке нашей эры. Большинство государственных чиновников были привержены конфуцианству, они с сочувственным интересом относились к даосам, но по большей части недолюбливали буддизм. В седьмом веке, однако, из Индии в Китай просочилась новая разновидность буддизма, называемая там чань, которая впитала в себя много даосских элементов. Она отрицала Будду как спасителя и объявляла все священные книги бесполезными, утверждая, что спасение следует искать внутри себя. Эта доктрина снискала себе популярность в китайской эклектичной литературе, а также в Японии, где она известна как дзен. Герой этой книги Могильщик Лу — дзен-буддийский монах.

Китайский фольклор, касающийся лис-оборотней, возник до начала нашей эры. Лисы фигурировали в китайской литературе на протяжении многих веков. Чтобы больше узнать о лисьей магии, рекомендую обратиться к монументальному труду голландского синолога профессора Я. Я. М. де Гроота «Демонология древнего Китая» (Лейден, 1910. Т.V.С. 576-600).

Во времена судьи Ди в Китае не заплетали косичек, этот обычай появился лишь в 1644 году, когда страна была завоевана маньчжурами. Мужчины собирали волосы в узел на затылке и носили шапочки и дома, и на улице, снимая только перед тем, как отправиться в постель. Предстать перед другим человеком с непокрытой головой считалось серьезным оскорблением, единственным исключением были даосские отшельники и буддийские священнослужители. В настоящем романе это обстоятельство --">