Татьяна Полозова - Лахесис

процедуры длились около получаса, пока вода совсем не остыла и когда Кет уже вытирала Рейчел, чтобы отправить девочку спать в дверь тихо постучали.

– Кого там…, – она осеклась посмотрев на дочь, не желая произносить бранные слова при ребенке, но Рейч была увлечена тем, что теребила края пушистого полотенца и даже не обращала внимания ни на мать, ни на незваного гостя.

Кет подняла девочку на руки, укутав ее в полотенце, и вышла в гостиную.

–кто там? – Громче спросила она, мгновенно оценивая обстановку и ища глазами пистолет.

–кто там? – Снова спросила она, когда не получила ответа.

За дверью кто-то прошел, и Робинсон быстро усадила дочь на диван.

– Побудь здесь, милая. Тихо.

Женщина взяла с тумбы пистолет и подошла к двери. Она посмотрела в глазок, но увидела лишь плохо освещенный пустой коридор. Робинсон медленно открыла дверь и посмотрела в щель. Никого. Под ногами лежал плотный желтый конверт. Кет осторожно пнула его краем ноги и прищурилась.

– Не слишком тяжелый для бомбы. – Пробормотала она. – Надеюсь, ты не с сибирской язвой. – Сказала она, закрывая дверь.

Она быстро посмотрела на диван, на котором по– прежнему сидела, рассматривая потолок, Рейчел и протяжно выдохнула.

–что за черт?! – Кетрин почти выронила открытое письмо, полученное от незнакомца и быстро набрала телефон.

– Марлини! Ты нужен мне! Срочно!

Она даже договаривать не стала, бросив трубку, и посмотрела на отвлекшуюся дочь.

– Милая, – почти плача, закусила губу Кетрин.

***

Первая вылазка. Вы думаете, что запомните ее на всю жизнь, а на самом деле вы не вспомните даже лиц солдат, упавших рядом с вами от пуль врагов.

– Рядовой Робинсон! Рядовой! – Сержант окликнул меня. Я с трудом увидел руку, машущую мне, через дымку напалма.

– Здесь, сэр. – Крикнул я, поправляя шлем.

– Рядовой Робинсон, – ко мне обратился лейтенант, которого я до этого дня еще не видел с такого близкого расстояния. Им оказался еще достаточно молодой мужчина с высокими висками и серой щетиной. Его лицо было покрыто густой липкой грязью, а глаза мутными, будто туман проник и под его роговицу. – Вы отправляетесь в квадрат девять вместе с сержантом Алекс. Он все объяснит.

Я только кивал, всматриваясь в лицо лейтенанта, и, почему-то, глупо улыбался.

– Есть, сэр. – Ответил я, когда Фарето спросил, понятно ли мне задание.

– Идите!

Квадрат девять располагался сразу же за деревней, которую мы безуспешно осаждали уже несколько часов. Это был маленький пятачок, отвоеванный нами еще сутки назад. Наши ребята, расстелились там, в ожидании новых указаний, не терпеливо пытаясь прорваться на помощь своим на других рубежах.

Наше задание заключалось в том, чтобы пробраться к партизанам, засевшим в деревне и заставить их сдать пункт. Я был единственным новичком в группе и парни, конечно, недоверительно отнеслись к моему назначению. Я и сам не понимал, почему Алекс выбрал меня. Он так никогда мне этого и не объяснил.

Я с трудом помню, как мы прорвались через оцепление вьетнамцев, но меня тогда сильно пришибли по голове и все остальное я видел через тонкую пелену собственной крови, сочившейся из раны на моей голове. Только крики моих ребят, вопли Алекса, ругательства рядового Данхема и хриплый крик раненного Ника Картера, получившего осколок в живот. Мы были просто муравьями, раздавленными тяжелым вьетнамским небом.

Думаю, что я просто захотел забыть. Кто-то из раненных солдат, судя по хрипам в легкие, в бреду бормотал: «Расплата придет, расплата придет, расплата придет». Я посмотрел на него и снова оглянулся, ища глазами сержанта. Расплата придет, но я никогда не думал, что моя дочь будет платить эту цену.

***

– Ты знаешь, кто принес это?

Кетрин покачала головой. Она все еще держала на руках уже спящую Рейчел, боясь выпустить ее, будто ее могли украсть прямо из спальни.

– Питер, кто они?

Он еще никогда не видел ее такой напуганной. Конечно, ей, как и любому человеку, не был чужд страх, но такого патологического ужаса, которым сейчас светились ее голубые глаза еще никогда.

– Я думаю, это связано с нашим делом. – Проговорил он, поглаживая Рейчел по голове.

Девочка повозилась на руках у матери и прижалась к ней сильнее.

– Почему они это делают? Что такого связано с этим полковником Моррисом, что наша дочь – цена этого дела?

Марлини еще раз быстро прочитал --">