Эрл Стенли Гарднер - Дело о сбежавшем трупе. Желанный развод. Дело о заботливом опекуне

— Мать с дочерью?

— Возможно.

Мейсон тут же сочинил незамысловатую историю:

— Любящая, преданная дочка вынуждена мириться с бесчинствами своего звероподобного муженька. Мать дочери приехала навести порядок, муженек обозвал ее десятком нелестных эпитетов. Она вместе с дочерью покидает его навсегда. Хотят, чтобы были защищены их права.

— Возможно, — согласилась Делла, — но вместе они являют забавную картину.

— Скажи им, я не занимаюсь семейными неурядицами, пусть поспешат проконсультироваться с другим адвокатом, пока еще есть время до их самолета.

Делла Стрит не торопилась исполнять приказание шефа.

Перри Мейсон взял несколько писем с пометкой «Срочно» из стопки, которую секретарша положила ему на стол. Искоса посмотрев на Деллу, Мейсон буркнул:

— Вижу, тебе хочется, чтобы я их принял. Из чисто женского любопытства. Ну-ка, не стой на месте, красотка…

Делла Стрит послушно вышла из кабинета, но уже через тридцать секунд вернулась назад.

— Ну? — спросил Мейсон.

— Я сказала им, что вы не занимаетесь делами о домашних неурядицах.

— И как они отреагировали?

— «Мышка» промолчала.

— А «кошка»?

— «Кошка» сказала, что речь идет об убийстве, а, насколько ей известно, вы любите подобные дела.

— И они продолжают ждать?

— Совершенно верно. Кошкоподобная считает необходимым сообщить вам, что они могут опоздать на самолет.

— Ладно, впусти сюда и «кошку», и «мышку» вместе с их делом об убийстве… Теперь мне стало любопытно.

Делла поспешила за посетительницами и через минуту распахнула перед ними дверь. Мейсон услышал звук шагов, вот чемодан стукнулся о дверцу книжного шкафа. Затем в кабинет вошла миниатюрная особа с застенчиво опущенными глазами. Она быстро взглянула на адвоката и поздоровалась, неслышно прошла вдоль стены и опустилась на простой стул с прямой спинкой. В этот момент другой чемодан с грохотом ударился о дверь, распахнул ее, и в кабинет влетела старшая особа, швырнула с силой чемодан тут же у порога, посмотрела на наручные часы и заявила:

— У нас ровно двадцать минут, мистер Мейсон.

— Прекрасно, — с улыбкой ответил адвокат. — Пожалуйста, присаживайтесь… Полагаю, вы — миссис Энзел?

— Правильно.

— А это миссис Дейвенпорт? — спросил Мейсон, посмотрев на молодую женщину, которая сидела, положив руки на колени.

— Правильно, — вновь подтвердила Сара Энзел.

— По всей видимости, ваша дочь?

— Нет. Мы познакомились лишь несколько месяцев назад. Она много времени жила за границей, ее муж — горный инженер, а я находилась на Востоке, в Гонконге. Вообще-то я прихожусь ей теткой, муж моей сестры был ее родным дядюшкой.

— Выходит, я ошибся, — сказал Мейсон. — Правильно ли я понял: вы хотите посоветоваться со мной по поводу дела об убийстве?

— Совершенно верно.

Мейсон внимательно изучал двух женщин.

— Вам не приходилось слышать имя Уильяма Делано? — спросила миссис Энзел.

— Он крупная величина в горном деле?

— Точно.

— Он умер, как мне помнится.

— Шесть месяцев назад. Муж моей сестры, Джон Делано, был его братом. Джон и моя сестра оба умерли. А Мирна, то есть миссис Дейвенпорт, является племянницей Джона и Уильяма Делано.

— Понятно. А теперь объясните мне, какая нужда привела вас сюда.

— Муж Мирны, Эд Дейвенпорт, написал письмо, обвиняющее Мирну в намерении убить его.

— Кому он послал письмо?

— Пока никому. Оставил его адресованным окружному прокурору или начальнику полиции, мы точно не знаем, кому из них; оно должно быть доставлено адресату в случае смерти Эда. В письме он обвиняет свою жену в отравлении Гортензии Пакстон, ее сестры, которая унаследовала бы большую часть состояния Уильяма Делано. У Эда Дейвенпорта хватает наглости далее утверждать, будто Мирна подозревает, что ему известно об этом преступлении, поэтому она, возможно, планирует отравить его. А в случае его смерти он желает, чтобы все тщательно расследовали.

Мейсон с любопытством посмотрел на миссис Дей-венпорт, сидевшую совершенно неподвижно на своем стуле. Один раз, очевидно почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза, но тут же опустила ресницы и продолжала изучать собственные руки в перчатках.

— Каким образом у него могли --">