Эрнст Теодор Амадей Гофман - Зловещий гость (сборник)

Поставив стул рядом с ней, незнакомец расположился как раз напротив Анжелики и обвел взглядом всех присутствующих.

Повисло молчание. Гость первым нарушил его, прибавив к сказанному, что, кроме опоздания, ему также следует извиниться за тот шум, с которым он ворвался в залу. Впрочем, виноват в этом, по его словам, был лакей: уж очень неосторожно он отворил дверь. Полковница, с трудом подавив какое-то неприятное чувство, закравшееся в ее душу, спросила, кого она имеет честь у себя принимать. Но незнакомец, как будто не расслышав вопроса, занялся Маргаритой, чрезвычайно изменившейся с его появлением. Девушка вдруг оживилась и, устроившись возле незнакомца, принялась нервно смеяться, без умолку болтать по-французски, рассказывая ему о том, как все слушали страшную повесть о привидениях и как он появился в самый неожиданный момент.

Полковница не стала повторять свой вопрос, тем более что гость – как он заявил – прибыл по ее приглашению. Однако какое-то смутное чувство тревоги не давало ей покоя, и она даже не заметила Маргарите, что ее излишняя болтливость не совсем уместна. Гость, впрочем, сам положил конец речам девушки, сказав, что подобное происшествие действительно недавно случилось в этих краях. Полковница пролепетала на это что-то невнятное, затем что-то прибавил Дагобер, но разговор все не клеился. Маргарита между тем вскочила с места, напевая французские песенки, и принялась вальсировать, объяснив это тем, что хочет повторить новую фигуру гавота.

Всех остальных явно тяготило присутствие таинственного незнакомца. Взглянув на его мертвенно-бледное лицо, никто не решался заговорить с ним. При этом трудно было сказать, чем именно он произвел на всех такое неприятное впечатление, потому что его тон и манеры были безупречны и обличали порядочного светского человека. Заметный акцент, с которым он говорил по-французски и по-немецки, заставлял предполагать, что он не принадлежал ни к одной из этих наций.

Словно гора свалилась с плеч хозяйки, когда вслед за раздавшимся под окнами стуком копыт она услышала голос мужа. Через несколько минут полковник вошел в комнату и, едва увидев незнакомца, приветствовал его радостным восклицанием:

– Милости просим, любезный граф! Очень рад вас видеть! – И, обращаясь к жене, прибавил: – Граф С-и – мой верный друг, с которым я познакомился на Дальнем Севере.

Полковница, немного успокоенная этими словами, с любезной улыбкой приветствовала гостя и поспешила заметить, что не приняла его подобающим образом только потому, что полковник не предупредил ее об этом визите. Затем хозяйка поведала мужу, как целый вечер они провели за разговорами о привидениях, об ужасном происшествии, приключившемся с другом Морица, а также о внезапном появлении графа как раз в ту самую минуту, когда речь зашла о странном ударе в дверь.

– Прелестно! – воскликнул полковник. – Итак, любезный граф, вас приняли за привидение. Мне кажется, что моя Анжелика до сих пор не может оправиться от страха после рассказа ротмистра, да и Дагобер все еще смотрит невесело. Скажите, граф, ведь это, должно быть, очень обидно, когда вас принимают за привидение или мертвеца?

– Разве я, – спросил граф, как-то странно усмехнувшись, – имею что-то призрачное в своей фигуре? Впрочем, говорят, будто есть люди, чей взгляд очень трудно выдержать. Может быть, такой взгляд и у меня.

– Вы, конечно, шутите, любезный граф! – произнесла полковница. – Просто теперь в моде подобные таинственные истории…

– Но эти истории, – возразил граф, – чаще всего не более чем пустые россказни, обличающие не совсем здоровое состояние рассудка повествователей. Да хранит судьба всех и каждого от такой напасти! Но я, однако, прервал господина ротмистра на самом интересном месте и потому убедительно прошу его продолжить, чтобы удовлетворить любопытство слушателей.

Мориц, которому незнакомец был не просто неприятен, а определенно противен, понял злую насмешку графа. Вспыхнув как спичка, молодой человек ответил довольно резко, что не хочет нарушить ту веселость, которую граф привнес своим появлением в их скучающий кружок, и потому предпочитает молчать. Гость, не обратив никакого внимания на этот ответ, сел возле полковника и, небрежно играя золотой табакеркой, тихо поинтересовался, не француженка ли та дама, что пребывает в таком веселом расположении духа.

Вопрос касался Маргариты, все еще --">