Эллери Куин - Расплата дьявола

87-й стрит и развлекал себя различными головоломками.

Единственным бесхитростным человеком, замешанным в этом деле была дочь Риса Джардена — Валери.

— Я не думаю, — сказал Вальтер Спет, когда впервые встретил ее во время игры в поло в Беверли-Хиллс, — что кто-нибудь действительно здесь родился.

— Что, хотите поговорить со мной? — спросила Валери, очищая апельсин.

— Но почему Голливуд? — настаивал Вальтер, разглядывая ее с ног до головы.

— Не смотрите на меня так! — с раздражением произнесла мисс Джарден и крикнула: — Смотрите-ка на этих наездников! Эй, Пинк, что у вас за кляча?

— и она взмахнула рукой с апельсином.

Первый наездник, молодой парень с длинными ногами, ехал на коричневом пони. Рядом ехал рыжий веснушчатый парень с широкими плечами.

— О, понял, — сказал Вальтер. — Первый — отец, а второй — Пинк.

— Детектив, — заметила Вал. — А как вы узнали?

— Слово «рыжеволосый» близко по смыслу к имени Пинк. А кто такой этот Пинк?

— А что?

— Ваш друг?

— А вам-то что? Видит меня всего три минуты и уже вмешивается в мои личные дела! А что будет дальше?

— Прошу прощения, если я вам надоел…

— Пока нет, — улыбнулась Вал. — Идите сюда, мальчик.

Вальтер вздохнул. Современные женщины пугали его. Единственная женщина, которую он знал, была мисс Титус, которая давала ему уроки и укладывала в постель. Вальтер снова оглядел мисс Джарден с ног до головы и решил, что он начнет изучать женщин с нее.

— Ваш отец ужасно молодо выглядит, не так ли? — сказал он.

— А это плохо? Витамины, упражнения. Папа увлекается спортом, а этот Пинк тоже феномен, мистер Спет. Умеет играть в любую игру, кроме того, он на диете. Вегетарианец…

— Очень интересно. А вы?

— О, боже, конечно, нет! Я плотоядная.

— Я тоже люблю вкусно поесть.

— Ну! Тогда вы можете пригласить меня сегодня пообедать.

— Ну… это… будет прекрасно… — пробормотал Вальтер. Он с отчаянием подумал, что не знает, о чем будет с ней разговаривать. — Э… он похож на вашего брата, я имею в виду, если бы у вас был брат, то он был бы…

— А я как папина старшая сестра, — трагическим голосом промолвила Вал.

— Если будете продолжать в том же духе, то сойдете за молодую супружескую пару, — он вновь осмотрел ее с ног до головы.

— Вы положительно ясновидящий, мистер Спет! Но если вы будете так пялиться на меня, мне придется зашиться в мешок.

— Я ни о чем плохом не думаю, — заявил Вальтер и подумал, что у нее великолепная фигура.

— В чем дело? — резко спросила Вал. — У меня что-то не в порядке, да?

— Киношники явно вас недооценивают.

— Да? Ханк Гринберг снимает тигров в Бронксе?

— Вы фотогеничны. У вас нос, как у Мирны Лой, а ваши глаза и рот напоминают мне…

— Мистер Спет, — пробормотала она.

— … мою маму, — закончил Вальтер — К тому же, у меня есть ее фото. Так как они к вам относятся, мисс?

— Никак. Они бегают за мной по пятам, но я все время гоню их.

— Почему?

— В кино у меня не будет успеха.

— Какая ерунда! — горячо проговорил Вальтер. — Держу пари, что из вас получится настоящая актриса.

— Чушь. Видите ли, я родилась здесь, в Голливуде, и это удручает меня. Потом, я ненавижу эти конюшни и жизнь на колесах, хотя я не привязана к дому. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Вы думаете, я дурак? — проворчал Вальтер, чьи уши становились все краснее и краснее.

— О, дорогой, простите меня, — извинилась Вал. — Но я люблю все настоящее, а в кино приходится целоваться вот так! Смотрите! — она крепко обняла его и с показной страстью поцеловала в губы. — Вот видите, так целуются в кино, изображая страсть. А когда я целую, так уж целую.

— Как вы проводите свое время? — поспешил переменить тему Вальтер.

— Пытаюсь веселиться.

— Я знаю, чем можно вас занять.

— О, боже, — простонала Вал. — еще один реформатор! Послушайте, мой худой и голодный друг. Папа и я живем просто и не мешаем жить друг другу. У нас случайно есть деньги и мы тратим их, как можем.

— Вы из тех людей, — горестно произнес Вальтер, — которые устраивают революции.

Вал изумленно уставилась на него и рассмеялась.

— Мистер Спет, я вас недооценила. Какой живой ум! Могу вам признаться, что мы еще устраиваем итальянские забастовки.

— И это вы называете весельем…

— Ох и дам тебе в рожу! — учащенно дыша произнесла Валери.

— Все вы такие, — закричал Вальтер, — экономические --">