Рекс Стаут - Пистолет с крыльями

Майон лежал на полу. Мы приблизились. В затылке у него виднелась большая дыра. Он был мёртв. Я вывел миссис Майон из студии – она с трудом держалась на ногах. На лестнице, слишком узкой, чтобы идти рядом вдвоем, она упала и скатилась вниз по ступенькам. Я отнес миссис Майон в её комнату и уложил на кровать, а сам пошёл в гостиную, где стоял телефон, но потом подумал, что нужно сперва принять некоторые меры. Спустившись на лифте на первый этаж, я отыскал лифтера и швейцара и спросил, кто в тот день после обеда поднимался в квартиру мистера Майона на двенадцатый или тринадцатый этаж. Я сказал, чтобы они вспомнили хорошенько – всех до единого. Они назвали мне имена, и я записал их. Затем я вернулся в квартиру и вызвал полицию. Внезапно сообразив, что факт смерти может констатировать только специалист, я позвонил жившему в том же доме доктору Ллойду. Он пришёл сразу, и я проводил его в студию. Не успел он пробыть там и трёх минут, как появился первый полицейский и, конечно же…

– Если позволите, нельзя ли короче, – сердито вставил Вульф. – Вы ведь ещё ни словом не обмолвились о тех неприятностях, из-за которых решили ко мне обратиться.

– Я доберусь до этого…

– Надеюсь, с моей помощью это произойдет быстрее. Я припомнил кое-что. Врач и полиция констатировали смерть. В момент выстрела дуло револьвера находилось у него во рту, и прошедшая навылет пуля снесла часть черепа. Револьвер, найденный рядом на полу, принадлежал самому Майону и хранился там же, в студии. В комнате никаких следов борьбы, на теле никаких других повреждений. Потеря голоса являлась прекрасным мотивом для самоубийства. Таким образом, по окончании обычного расследования, принимая во внимание, сколь сложно засунуть в рот человеку дуло заряженного револьвера, не вызвав с его стороны протеста, происшествие было зарегистрировано как самоубийство. Все верно?

Они оба ответили «да».

– Что, полиция вновь открыла дело? Или поползли слухи?

Они оба ответили «нет».

– Так в чем проблема?

– В нас, – сказала Пегги.

– Да? Что же с вами не так?

– Все. – Она сделала неопределенный жест рукой. – То есть, конечно, не все, а только одно. После смерти мужа и… окончания расследования я на некоторое время уехала. Потом я вернулась, последние два месяца мы с Фредом часто встречались, но что-то между нами стало не так, что-то произошло с нашими чувствами. Позавчера, в пятницу, я поехала к друзьям в Коннектикут; Фред тоже оказался там, хоть мы и не сговаривались. Весь вечер и все следующее утро мы проговорили о случившемся и, наконец, решили обратиться к вам за помощью. Вернее, я так решила, а он не пустил меня к вам одну.

Пегги подалась вперёд, лицо её было очень серьезным.

– Вы обязательно должны нам помочь, мистер Вульф. Я люблю его… так сильно люблю!.. и он говорит, что тоже любит меня, но дело не в словах, которые мы произносим, а в том, что в наших глазах, когда мы смотрим друг на друга. Мы просто не можем пожениться, имея этот тревожный вопрос в глазах, стараясь скрыть его всякий раз, когда…

По её телу прошла дрожь.

– И сколько так ещё будет? Годы? Всегда? Мы не выдержим! Мы знаем, что не выдержим так – это ужасно! Вопрос, вечный вопрос в глазах: кто убил Альберто? Он? Я? Нет, я не думаю, что это сделал он, и он тоже, тоже не думает, что это сделала я, но вопрос – он там, он в глубине наших глаз – маленький тревожный огонек!

Она воздела к Вульфу обе руки.

– Мы хотим, чтобы вы выяснили правду!

– Глупости, – фыркнул Вульф. – Отшлепать вас надо хорошенько или отвести к психиатру. У полиции имеются свои недостатки, но там тоже не пеньки сидят. Если полицейские остались удовлетворены…

– В том-то и дело! Они не остались бы удовлетворены, расскажи мы им правду!

– Ах, так значит, вы им солгали? – Брови Вульфа приподнялись.

– Да. Или даже если не солгали, то во всяком случае, не сказали правды. Мы утаили, что, когда первый раз вместе зашли в студию, никакого пистолета рядом с трупом не было. Его вообще нигде не было видно.

– Да-а, – протянул Вульф. – Вы в этом уверены?

– Совершенно. Тот миг как сейчас стоит у меня перед глазами. Пистолета не было.

Вульф повернулся к Вепплеру.

– Вы согласны с ней, сэр?

– Да, она права.

– Что ж, ситуация у вас, похоже, действительно серьезная. Тут шлепаньем не поможешь.

Я заерзал на стуле, ощутив покалывание в копчике. Да, в старом каменном доме Ниро Вульфа на Западной Тридцать --">