Эрл Стенли Гарднер - Рассерженный свидетель

меньше ожидаемой. — Бернел сжал губы, потом добавил: — Полагаю, мистер Несбитт рассчитывал, что директором назначат его, но был разочарован. Видимо, он все еще не теряет надежды занять эту должность.

Сидевший в зале Ральф Несбитт свирепо смотрел на Бернела.

— Был у вас вечером четырнадцатого числа разговор с обвиняемым? — спросил Мейсон свидетеля.

— Да, сэр. Был.

— И вы сказали ему, что по веским, на ваш взгляд, причинам увольняете его и требуете немедленно выехать из города?

— Да, сэр. Сказал.

— И выплатили зарплату наличными?

— Мистер Несбитт выплатил ему в моем присутствии, взяв деньги из отделения для мелких купюр.

— А не могли быть выданы Корбину эти двадцатидолларовые банкноты вместе с зарплатой?

Бернел покачал головой.

— Такая мысль приходила мне в голову, — сказал он, — но это невозможно. Деньги мы получаем из банка в опечатанном мешке, и он еще не был вскрыт. Эти банкноты находились в нем.

— А список номеров?

— В запечатанном конверте. Деньги были положены в сейф. Список я запер в ящик своего стола.

— Вы готовы присягнуть, что ни вы, ни мистер Несбитт не имели доступа к этим банкнотам вечером четырнадцатого числа?

— Готов.

— Это все, — сказал Мейсон. — Вопросов больше не имею.

— Теперь прошу на свидетельское место мистера Несбитта, — сказал прокурор. — Я хочу уточнить время всех этих событий, ваша честь.

— Не возражаю, — произнес судья. — Мистер Несбитт, пройдите.

Ральф Несбитт ответил на обычные предварительные вопросы и занял свидетельское место.

— Присутствовали вы при разговоре между обвиняемым Харви Корбином и Френком Бернелом четырнадцатого числа сего месяца?

— Да, сэр.

— В какое время происходил разговор?

— Около восьми вечера.

— Не вдаваясь в подробности разговора, сводился ли он к тому, что обвиняемый уволен и должен уехать из города?

— Да, сэр.

— И ему были выплачены причитающиеся деньги?

— Да, сэр. Наличными. Доставал деньги из сейфа я сам.

— Где тогда находились привезенные деньги?

— В одном из отделений сейфа, в запечатанном мешке. Единственный ключ от этого отделения находился у меня. Ранее днем я ездил в Айвенго-Сити, получил там мешок с деньгами и конверт со списком номеров. Мешок запер в сейф я лично.

— А список?

— Мистер Бернел замкнул его в ящик своего стола.

— Приступайте к перекрестному допросу, — сказал Флешер.

— Вопросов не имею, — ответил Мейсон.

— Мы выиграли это дело, ваша честь, — заявил Флешер.

— Можно устроить небольшой перерыв? — спросил Мейсон судью.

— Не возражаю, — согласился Хесуэл. — Только короткий.

Мейсон подошел к Полу Дрейку и Делле Стрит.

— Вот видишь, — сказал Дрейк. — Против доказательств не попрешь, Перри.

— Вы не станете вызывать обвиняемого на свидетельское место? — спросила Делла Стрит.

Мейсон покачал головой.

— Это было бы губительно. У него уже есть судимость. А если одна сторона при прямом допросе спрашивает о части разговора, другая вправе спросить обо всем разговоре. При увольнении Корбина разговор шел о том, что он скрыл свое прошлое. И я не сомневаюсь, что скрыл.

— Он и теперь не говорит правды, — сказал Дрейк. — Это дело ты проиграл. По-моему, тебе нужно подумать, какую сделку о признании удастся заключить с Флешером.

— Очевидно, никакой, — сказал Мейсон. — Флешер хочет прославиться, одержав надо мной верх… минутку, Пол. Есть идея.

Мейсон резко отошел, встал спиной к переполненному залу и задумался.

— Вы готовы? — спросил судья.

Мейсон повернулся.

— Вполне готов, ваша честь. Мне нужно вызвать одного свидетеля. Прошу выписать ему повестку ducem tecum^[1]. Необходимо, чтобы он представил суду документы, находящиеся в его владении.

— Кто этот свидетель и что это за документы? — спросил судья.

Мейсон торопливо подошел к Дрейку.

— Как фамилия предпринимателя, что убирает мусор? — негромко спросил он. — Того типа, что не истратил своих первых пяти центов?

— Джордж Эдди.

Адвокат повернулся к судье.

— Свидетеля этого зовут Джордж Эдди, а документами являются все двадцатидолларовые ассигнации, полученные им за последние шестьдесят дней.

— Ваша честь, — запротестовал Флешер, — это возмутительно. Это профанация правосудия. Это насмешка над судом.

— Заверяю вас, ваша честь, что названного свидетеля и названные документы я --">