Найо Марш - Заклятие древних маори

здесь также кремнистые грязевые ванны, о которых мой зять с придыханием говорит, что из них выделяется радиоактивность. Я-то считаю, что это полная чушь, но никто больше моего мнения не разделяет. Впрочем, кто его знает, может эта грязь и вправду окажется чудодейственной. Во всяком случае, моей ноге хуже не стало.

Что касается вашего уникального пациента, то, даже не зная, к какому уровню комфортабельности он привык, могу твёрдо обещать, что в Ваи-ата-тапу он такового не получит, хотя все тут без сомнения с ног собъются, чтобы ему угодить. С другой стороны, особо уж страдать ему тоже не придётся — секретарь и слуга вполне могут преуспеть там, где сядут в лужу мои беспутные родственники. Словом, я сомневаюсь, что здесь Вашему протеже будет значительно хуже, чем в любых других уголках этой несравненной страны. Денег с него точно взыщут меньше, чем где бы то ни было. Разве что Гаунт закажет себе отдельную гостиную, за которую с него возьмут дополнительно. Но, безусловно, не втридорога. Наблюдает за пациентами здесь некий доктор Тонкс из Гарпуна. Тут я — молчок. Возможно, это даже послужит косвенной рекомендацией целебности местных источников, но покамест ещё никто из пользовавшихся ими пациентов Тонкса не отправился на тот свет. Очевидных причин отказывать Вам в присмотре над мистером Гаунтом у меня нет, поэтому, если Вы (равно, как и он) и в самом деле этого желаете, то извольте. Заодно должен признаться, что Ваши слова о мистере Гаунте несколько изменили мои о нем представления как о чванливом кастрированном павлине, которые, увы, составляют в наши проклятые дни большинство среди интеллигенции старой доброй Англии.

Мой magnum opus, как Вы его (без всякого сомнения — иронично) окрестили, медленно, но верно продвигается, несмотря на упорные попытки моих ближайших сподвижников этому воспрепятствовать. Скажу Вам без обиняков, что хотя автобиографические излияния театральных деятелей даже отдалённо не согласуются с моим понятием о серьёзной работе, я тем не менее искренне надеюсь, что мистеру Джеффри Гаунту удастся преуспеть там, где сяду в калошу я.

Ещё раз благодарю за письмо.

Ваш

Джеймс Акрингтон.

P.S. Я окажу Вам и Вашему пациенту медвежью услугу, если не предупрежу, что его пребывание на курорте может быть безнадёжно отравлено наигнуснейшей личностью когда-либо обитавшей на Земле, которая каким-то мистическим образом ухитряется околачиваться сразу повсюду. Я не шучу — это крайне подлый, наглый, мерзопакостный и сверх всякой меры подозрительный субъект.

Дж.А.»

Когда доктор Акрингтон запечатал и надписал конверт, его привычно суровое лицо вдруг на мгновение просветлело. Он позвонил в колокольчик, заказал небольшой стаканчик виски с содовой и с выражением хорошо выполненного долга приступил к сочинению второго письма.

«Родерику Аллейну, эсквайру,

Старшему инспектору уголовного отдела,

Главное полицейское управление,

Окленд.

Сэр!

Наши газетчики со свойственной им то ли халатностью, то ли неосторожностью сообщили о Вашем приезде в Новую Зеландию в связи с расследованием возмутительной утечки информации, которая привела к потоплению парохода «Ипполита» в прошлом ноябре.

Считаю своим долгом проинформировать Вас о крайне подозрительном поведении одного субъекта, в настоящее время проживающего на курорте Ваи-ата-тапу, на берегу Гарпунской бухты. Этот субъект, именующий себя Морисом Квестингом, регулярно с наступлением темноты покидает дом. Насколько я знаю, он забирается на вершину пика Ранги, расположенного на территории национального заповедника и выходящего западным склоном прямо к морю. Я неоднократно наблюдал, как по ночам с этого склона подают странные световые сигналы. Обратите внимание, что «Ипполита» была пущена ко дну всего в двух милях от Гарпунской бухты.

В ответ на расспросы, вышеупомянутый Квестинг держится крайне уклончиво, а порой и откровенно лжёт.

Я счёл необходимым поделиться своими подозрениями с местными блюстителями порядка, однако растолкать их и пробудить от преступной (да-да!) дремоты мне так и не удалось.

Имею честь засвидетельствовать свою преданность и уважение,

Джеймс Акрингтон, доктор медицины, доктор физиологии, президент гражданской службы федеральных медиков.»

Официант принёс напиток. Доктор Акрингтон тут же --">