Дмитрий Черкасов - Воины аллаха. Удар скорпиона

президент Ирака не сможет никогда, если только не согласится с требованием Вашингтона отдаться в руки международного трибунала и оставить пост главы государства.

— А это кто? — чиновник из ООН вяло кивнул в сторону крепкого парня в белых шортах и футболке, перетаскивающего ящики из одной палатки в другую. — Новенький?

— Это мсье Гурецкис, — француз постарался подавить в себе закипающее раздражение. — Из Литвы. Приехал несколько дней назад по программе обмена.

— А-а, — представитель Верховного Комиссара вытер пот со лба и уставился на двух женщин в белых халатах, склонившихся над рулоном компьютерной распечатки. — Я смотрю, работа движется. Хорошо.

— Желаете осмотреть лабораторию? — обреченно осведомился профессор.

— Непременно, — чиновник снял с пояса флягу с водой. — И, знаете ли, я не прочь перекусить.

— Пойдемте, — Мерсье сделал приглашающий жест рукой в сторону навеса, под которым располагалась столовая.

Парень в белой футболке перетащил последний ящик, несколько раз встряхнул руки, проводил взглядом своего непосредственного руководителя и прибывшего с инспекционной миссией надменного британца, облизал губы и уселся в тень палатки, вытащив из заднего кармана шорт плоскую жестяную коробочку с тонкими сигарами и зажигалку.

Глава 1 РУССКИЕ НЕ СДАЮТСЯ

«Рыжий, рыжий, конопатый, убил электрика лопатой»: Рокотов глубоко затянулся и покрутил в пальцах остро отточенный карандаш. — Десять букв, вторая «у», последняя «к». Председатель монополии: Чубайсенок, что ли? Точно. Подходит. Замечательно. Теперь семь по вертикали: «Штирлиц, Вовочка и Гений Дзю-до в одном лице», девять букв, четвертая «з», предпоследняя «н»… Президент? Ага, подходит… Едем дальше, — Влад на секунду оторвался от кроссворда и бросил взгляд на беседующих под навесом Константина Мерсье и проверяющего из комиссии ООН. — Долгонько они что-то базарят Не иначе, профессор опять уговаривает пропустить нас через границу. Эх, профессор, зря вы этот разговор затеяли! Все равно не пустят. Не для того мы здесь сидим, чтобы реальную помощь оказывать, а для галочки в документах. Чтоб потом можно было орать на всех углах, что «Врачам без границ» никто преград не создавал. Допустили, типа, на место, а злобный Саддам Хусейн не дал разрешение на въезд в Ирак. Плавали, знаем…

За неделю, что биолог провел в лагере гуманитарной миссии, он вдосталь наслушался рассказов медиков, вынужденных сидеть на одном месте уже который месяц и тихо звереть от безделья.

Все обещания высокопоставленных бюрократов из ООН и Европарламента о решении вопроса с выездом передвижного госпиталя в демилитаризованную зону для оказания реальной помощи мирному населению Ирака так и оставались пустыми словами.

Врачам то объясняли, что Саддам подтягивает к границам бронетанковые дивизии, то говорили, что иракцы резко выступили против присутствия на своей территории иностранцев, то ссылались на министра иностранных дел Ирака Тарика Хафиза, якобы аннулировавшего все выданные за последние несколько лет визы.

Первое время собравшиеся со всей Европы специалисты верили байкам обосновавшихся в Эль-Рияде^[3] чиновников, но с каждым днем уровень доверия снижался, пока наконец не достиг нулевой отметки, после которой любое заявление любого члена комиссии ООН по Ираку воспринималось как очередная ложь.

Рокотов прибыл в лагерь «Врачей без границ» к тому моменту, когда медики махнули рукой на перспективы настоящей работы и просто начали отбывать положенный по контракту срок. Без всякой надежды на развертывание госпиталя и на проведение масштабного лечения сотен мирных иракцев.

Владислав поначалу изобразил искреннее рвение к работе, три дня доставал всех своими вопросами, потом «сник» и принялся совершать многочасовые экскурсии по окрестностям, демонстративно убивая время.

Ему никто не препятствовал.

Половина персонала передвижного лагеря занималась, тем же самым, изучая экзотическую для европейцев пустынную фауну или копаясь в развалинах расположенной неподалеку древней крепости в надежде отыскать под тоннами слежавшегося за столетия песка что-нибудь ценное.

Однако, в отличие от своих «коллег», российский биолог объявился на границе Ирака с Саудовской Аравией не из соображений абстрактного гуманизма, а с совершенно конкретной целью.

После возвращения из Чечни^[4] Рокотов недолго оставался без дела. За время --">