Александр Александрович Бушков - Под созвездием северных ''Крестов''

прочих гурий крайне доступного поведения, не так ли?

– Глупости говорите, товарищ женщина, – в тон ей откликнулся Карташ. – Размышлял же я всеми силами своего мозгового аппарата, да будет вам известно, над тем, а не слишком ли наше с вами путешествие напоминает свадебное?

– Тема, признаться, интересная, – протянула Маша. – Надо как-нибудь вернуться к ней на досуге, развить и углубить. Прямо скажу, не ожидала от вас подобной серьезности и глубокомысленности…

– А мы завсегда углубляем глубокомысленно, – назидательно сказал Карташ.

Машка огляделась, и в глазах ее вдруг заплясали джигу озорные черти.

– Тогда отчего же – «как-нибудь»? Не желаете ли углубить безотлагательно?

– В смысле?..

– Медленно-медленно поднимаешься через минуту после меня, – она наклонилась к самому его уху, и Алексей почувствовал.е щекочущее дыхание, – и следуешь в хвост ероплана. Там такие милые кабинки находятся – из тех, что предназначены исключительно для размышлений в полном одиночестве… или в парном. Уловили намек, мистер Бонд?

– Джеймс Бонд, – серьезно поправил Карташ. И беспрекословно выполнил ее задание.

В последний раз…

Вобщем, и у Маши настроение было превосходное, она тоже связывала с посещением Питера исключительно приятные ожидания.

«Путевку в Питер» они получили за два дня до вылета. Оба все еще гостили в загородном доме Данилы Черского… Хотя – поди определи безусловно точно, чем являлось их пребывание в этом доме: гостеванием, залечиванием ран или отбыванием срока на зоне нестрогого режима? Наверное, чем-то средним.

Бежать в голову не приходило. Во-первых, это не так-то просто было сделать, дом охраняли ненавязчиво, но надежно. Во-вторых, бегут не только откуда-то, но еще и куда-то, а им бежать было совершенно некуда. Да и незачем. В-третьих, за последние месяцы они набегались так, что хватит на весь остаток жизни. Они как раз-таки и наслаждались покоем. В кои-то веки представилась возможность спокойно лежать в кровати, а не нестись куда-то стремглав через пески или болота. Наконец-то можно было расслабиться, не беспокоясь, что в дверь могут вломиться преследователи или в окно влетит граната. Наконец-то можно было заняться тем, что обычно происходит между здоровыми мужчиной и женщиной, когда они остаются наедине, – в чистой, пахнущей лавандой постели, в тишине и покое… Черт подери…

Черт подери и елки-палки! Карташу только здесь, в особнячке, пришло это в голову: если вдуматься и вспомнить, то с Машкой он вообще ни разу не занимался любовью в приличествующих для сего условиях, то бишь на кровати да на свежих простынях! Места для любовных игрищ попадались все больше экзотические да экстремальные: рояль, не шибко стерильный душ на безымянном полустанке по дороге в Туркмению, кладовая в заброшенном городе, полузатопленный «верещагинский» баркас (хотя нет, на баркасе была не Маша, но это не суть важно), еще что-то, к романтике ничуть не располагающее… В общем, форменная половая эксцентрика выходила, а не нормальные сексуальные отношения. Машка, судя по всему, пришла к таким же выводам – и здесь, в загородном домике Черского они занимались любовью иступленно, яростно, ненасытно, как будто в первый раз. Или как будто в последний, как будто завтра с утреца их должны повести к стенке…

Словом, обитали они как у Христа за пазухой, как говорится, на полном соцобеспечении. Да и хозяин-барин Черский не донимал их назойливыми визитами. Собственно, с тех пор, как Карташ переговорил с ним после возвращения в сознание, Данил всего-то один раз и наведывался в свое загородное поместье.

Может быть, от сытой размеренной жизни на них вскоре и напала бы скука. Да, вишь ты, не дали им дожить до скуки. В один из дней первой половины октября в ворота въехал джип, из которого вместе с Черским выбрался еще один знакомый Карташу человек. Этот человек уже однажды вламывался в жизнь Карташа, как кабан в камыши, и воспоминания о той встрече Алексей никак не мог причислить к приятным. С той самой их встречи все у Карташа, Грини и Маши окончательно и бесповоротно пошло наперекосяк. Но никакого зла на генерал-майора Кацубу бывший (ну да, наверняка уже бывший) старший лейтенант ВВ не держал.

Через час они вдвоем с Кацубой отправились не куда-нибудь, а на рыбалку. Оказывается, в километре от дома Черского протекала лесная речка. На ее берегу, отыскав просвет среди облепивших воду кустов, они устроились с максимальным рыболовным --">