Ким Шмонов - Упавший лист взлетел на ветку. Хроники отравленного времени

далеко не классические, чем я, собственно, последние несколько лет и занимался.

Некоторые учителя пытались бороться со злом силовыми методами, далеко не всегда представляя истинное соотношение сил. Например, Петр Иванович имел в своем кабинете спрятанный за доской длинный резиновый шланг. Когда терпение его иссякало, и он был возмущен безобразным поведением учеников, он хватал этот шланг, и, весь красный, размахивал им перед чьим-нибудь носом.

– Я вам покажу сейчас!! Смотрите, что у меня есть! А!!? Видали? – орал он обычно в таких случаях.

Иной раз даже по парте стучал. Вот так вот…

Была еще Анна Никаноровна. Она легко обходилась без шлангов и прочих подручных средств. Она, довольно крупная женщина, причем, крупная женщина со сложным характером, могла запросто схватить отдельно взятого хулигана за уши, поднять его на полметра над землей и хорошенько потрясти.

А вот у меня почти всегда с собой в кармане был небольшой сапожный молоток. Это очень хорошее подручное средство. С ним я всегда чувствовал себя увереннее.

Когда приходится конфликтовать с пьяными, сильными, крупными, неадекватными, вооруженными людьми, которых к тому же больше, чем один, инструмент этот воистину незаменим. Он позволяет легко справиться с конфликтом без совершенного владения техниками кунг-фу и нейролингвистического программирования. Надо лишь несильно ударить им по пальцам или любой другой находящейся на расстоянии вытянутой руки части тела, которая не является жизненно важной, и конфликт решается относительно легко.

Да и в милиции потом проще объяснятся. Гораздо проще, чем, например, в том случае, когда у тебя в кармане нож или кастет.

– Да, я сапожник.

– Сапожник?!

– Сапожник-сапожник…

– Постойте, но вы же пять минут назад говорили, что вы учитель!

– Это я по профессии учитель, а в душе я – сапожник.

Да я и вообще, не терплю хаоса и беспорядка, знаете ли… В широком смысле этих слов…

Но, бить детей молотком по пальцам – этого, конечно, я никогда делать не буду. Но, что бы вы мне ни говорили, несравненно легче сеять все разумное, доброе и вечное, если тебя считают злым, опасным человеком. Совершенно нет никакой нужды подставлять левую щеку, когда тебя ударяют по правой. Ах, система Макаренко, вы говорите? Да, между прочим, у Макаренко в ящике стола лежал наган. А вот у меня – молоток…

Хотя, на самом деле, добрый я человек… Очень добрый… Но злить меня не стоит… На всякий случай… Все-таки есть, есть у меня скелетики в шкафу. Не спорю. Но об этом позже.

Тем временем, большая часть педагогов нашей школы была уверена в силе своих педагогических методов и продолжала настойчиво их внедрять и применять, несмотря на разбитые окна, испорченную одежду и гвозди в заднице. Суть этих методов обычно сводилась к высокопарным речам с высоко поднятым вверх указательным пальцем и невозмутимой миной строителя коммунизма. С точки зрения школьных хулиганов, это было прикольно. Еще прикольнее было довести учителя до истерики.

К высшей педагогической мудрости относилось полное игнорирование хулиганских выходок. Ведь жертва, которая перестала сопротивляться, уже не интересна, это факт. Не так уж и сложно выдержать насмешки, дикий смех, летящие со всех сторон огрызки, и даже прицельный выстрел из рогатки в упор. Да, кстати, почему бы сразу не притвориться мертвым? Вот, например, опоссум… В случае опасности это животное притворяется мертвым настолько натурально, что даже воняет соответственно. Вы его можете швырять куда хотите, пинать ногами, топтать – ноль реакции. Вот как-то так – схватился за сердце, упал, все, – отстаньте, у меня сердечный приступ, я умер… Опасность прошла – встал, отряхнулся, пошел дальше.

Но мне опоссумы, честно говоря, совершенно не симпатичны. Меня больше впечатляют такие животные, как, скажем, бизон. Он не хищник, но и жертвой никогда не был, по крайней мере, до тех пор, пока не пришли люди и не начали за ним охотиться. Я почти такой же, как бизон… Простой, медлительный, рогатый, жвачный, парнокопытный. Но попробуйте меня разозлить… Честное слово вам говорю, не стоит.

По-моему, некоторые вещи игнорировать нельзя. Проигнорировали раз, проигнорировали другой – думаете, успокоилось дитя? А вот и хрен вам, товарищи педагоги! Дитя ищет новых развлечений, все более дерзких и опасных, и вместе с этим, все больше и больше растет чувство безнаказанности. И вот, обалдев от очередной, неизмеримо наглой выходки, вы --">