Иван Захарович Стрельцов - Долг платежом страшен

Залетные, стоящие возле машин, бросились врассыпную, падая на мокрую землю. Это были не хаотичные действия, а четко спланированный маневр профессионалов. Боевики залегли на заранее оборудованные позиции с предварительно оставленными автоматами и запасными магазинами к ним.

 Шквал автоматического огня буквально смел основную часть ударной силы кавказцев. Те, кому повезло уцелеть в первые секунды боя, залегли и повели ответный огонь. Возможно, им удалось бы продержаться до темноты и кто-то смог бы вырваться из этого кошмара, но они были обречены еще до того, как появились на этой поляне. Засаду готовили настоящие профессионалы, и они учли все нюансы.

 Едва кавказцы залегли, став неуязвимыми для настильного огня автоматов, в какофонию боя вмешался новый смертоносный звук. Во фланг им ударил ручной пулемет. Стрелок расположился в ветвях дуба в зелено-коричневом камуфлированном комбинезоне, слился с деревом и ждал своего часа. Сейчас залегшие «шкафы» были под ним как на ладони, несколько длинных очередей закончили разгром.

 Тишина наступила неожиданно, разделив всех на живых и мертвых. Живые лежали, сжимая все еще горячее от стрельбы оружие, и ждали подвоха от противника. Но противник был уже мертв и остывал на мерзлой земле.

 Парламентер все еще держал за горло Арчибальда, которого использовал как живой щит в перестрелке. Убедившись, что опасность миновала, гигант разжал пальцы, и тело грузина кулем рухнуло к его ногам.

 — Все зачистить, — приказал он.

 Бойцы из группы прикрытия, поднявшись со своих мест, направились собирать разбросанные по поляне трупы, которые тут же забрасывали в салоны микроавтобусов, туда же складывали и их оружие.

 Пулеметчик ловко спрыгнул с дерева и не спеша подошел к старшему:

 — У-ф-ф, сегодня мы лихо провели переговоры.

 — Опыт — великая сила, — прогудел гигант, прикуривая сигарету. В неровном свете горящей зажигалки пулеметчик заметил, как дрогнуло лицо Арчибальда.

 — Он живой! — воскликнул стрелок. Отскочив в сторону, он попытался сорвать с плеча оружие, но старший движением руки остановил его. Наклонившись к раненому, резко, так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, распахнул его пальто, затем рванул белоснежную рубашку. Под ней оказался жесткий бронежилет.

 — Хитер бродяга, — усмехнулся гигант, в очередной раз вытаскивая из кармана «стечкин». Потеряв сознание от динамических ударов пуль, кавказец уже пришел в себя и сейчас с ужасом наблюдал за черным зрачком пистолета, приставленного к его голове. В последнюю минуту гигант передумал и спрятал оружие в карман, потом повернулся к пулеметчику и сказал:

 — Дай-ка мне саперную лопатку.

 Пулеметчик, отстегнув на поясе клапан, вытащил лопатку и протянул старшему. Тот высоко взмахнул и, как секирой, рубанул изо всей силы.

 — Черт, плащ испачкал, — выругался гигант, подхватывая окровавленную голову за волосы. Поднеся обрубок к своему лицу, внимательно посмотрел в стекленеющие глаза, затем протянул голову пулеметчику:

 — Заверни в пакет и отправь Большому Папе. По моим сведениям, он мужик толковый, сообразит что к чему.

 Пулеметчик с брезгливым выражением лица взял голову, раздумывая, куда бы ее поместить, чтобы не испачкаться кровью.

 В это время от группы «чистильщиков» отделился один боец, он бегом направился к старшему. Остановившись перед гигантом, почти по-военному отрапортовал:

 — «Носорогов» разложили по их тачкам. Готовы все до единого.— Сделав паузу, добавил: — У нас тоже потери, один «двухсотый». Сереге шальная пуля в лоб угодила.

 — Твою мать, — выругался пулеметчик. — За месяц это уже восьмой. Еще несколько таких «стрелок», и больше некому будет играть в ваши игры, Владимир Леонидович.

 — Успокойся, Салават, — каннибальски улыбнулся гигант. — «Стрелок» больше не будет. За этот месяц мы себя наглядно показали. Теперь вряд ли кто захочет с нами встречаться.

ЗА ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ДО...

 С блестящей поверхности зеркала на Вадима Григорьевича Картунова смотрело уже немолодое холеное лицо, легкая седина придавала внешности аристократический шарм, мешки под глазами говорили о плохой работе почек, а уставшие глаза — первый признак напряженной работы.

 — Н-да, старость — не радость, — проведя рукой по гладко выбритым щекам, негромко произнес Картунов. Впрочем, несмотря на. возраст, президент банка «Самоцвет-Инвест» чувствовал --">