Геннадий Русланович Хоминский - «Черный тюльпан». Повесть о лётчике военно-транспортной авиации

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книгу, которую Вы сейчас держите в руках, нельзя назвать ни мемуарами, ни автобиографической повестью. Я никогда не был пилотом и никогда не служил в Афганистане. Это рассказы про одного очень хорошего парня – Павла Колокольникова. В действительности такого парня никогда не было. Это всё плод моей фантазии.

Что побудило меня написать её? Наверное, попытка представить себя в описанных мной ситуациях. Как бы я повёл себя на его месте? Что бы чувствовал, что бы говорил, как бы действовал, будь я Пашей Колокольниковым. Все герои моей книги – мои друзья, жили и поныне живут и даже не представляют себе, что я дал им другую жизнь, перенёс в новую среду. Это, наверное, похоже на театр, где я и мои друзья играем какую-то пьесу, представляя себя героями моих вымыслов. Мы живём в ином измерении; того, что с нами происходит на моей сцене, никогда не было, да и быть не могло. Это представление. Вот оно окончится, и мы все, живые и здоровые, смоем с себя грим военных лётчиков, стряхнём запахи войны и пойдём жить дальше уже своей жизнью.

Почему Пашка Колокольников? Наверное, навеяло фильмом «Живёт такой парень» по мотивам произведений Василия Шукшина. С одной стороны, совершенно простецкий парень, свой в «доску». С другой – глубокий философ, у которого не так всё просто в жизни. Весёлый балагур, который не задумываясь сел в горящий грузовик и, рискуя жизнью, спас народное добро. Про моего Пашу Колокольникова, или, как его звали в училище, «Колокольчика», нельзя сказать, что его жизнь есть подвиг, что он оставил за собой след и на него кто-то будет равняться. Не было этого. Он просто честно делал свою работу и честно исполнил свой долг. Таких у нас миллионы.

Все истории, случившиеся с ним, происходили на самом деле. Участником каких-то событий был я сам, о других слышал от друзей и знакомых. Так что не всё есть плод моей фантазии, и, возможно, кто-то из читателей узнает в героях себя или своих близких. Может быть. Кто-то увидит ошибки в описаниях работы пилотов, некорректно используемую авиационную терминологию. Приношу свои извинения.

Глава 1

В Афганистане, в «чёрном тюльпане»,

C водкой в стакане мы молча плывём над землёй,

Скорбная птица через границу

К русским зарницам несёт ребятишек домой.

В «чёрном тюльпане» те, кто с заданий

Едут на родину милую в землю залечь,

В отпуск бессрочный, рваные в клочья —

Им никогда, никогда не обнять тёплых плеч.

А. Розенбаум

В кабине мерзко пахло горелой резиной, жжёным металлом, порохом и ещё чем-то непонятным. То ли кислотой, то ли ещё чем. Грохотал по носовой обшивке большой кусок остекления, который болтался на каком-то тросу. Вдруг грохот пропал, и в кабине зашумел воздух; было ощущение, как будто в машине на большой скорости внезапно полностью открыли окно. Свежий воздух резко ворвался в кабину и вытеснил всю прочую вонь. Запахло землёй, травой, чем-то далёким из детства и таким мирным. Я резко повернул голову вправо и увидел, что кусок остекления, до этого барабанивший по железу, исчез. Видимо, лопнул державший его трос. Алексей сидел на своём месте, судорожно, так что побелели кисти рук, сжимал штурвал. По лицу его текла кровь. Она залила ему весь комбинезон, капала на руки и на штурвал. Я сконцентрировал свой взгляд на земле, она была непривычно близка. Но мы не падали, а продолжали планировать. Под нами были виноградники, я хорошо видел убегающие под носовой обтекатель ряды. Видел деревянные столбы, к которым была привязана проволока, видел лозу, плетущуюся между проволокой, видел маленькие зелёные листики. В мозгу пронеслась мысль – нельзя концентрировать своё внимание на отдельных деталях, нужно уметь видеть всю картину целиком.

Глава 2

«Нельзя концентрировать своё внимание на отдельных деталях, нужно уметь видеть всю картину целиком», – я сидел в кабине учебно-тренировочного самолёта Як-52, а мой инструктор по полётам стоял на крыле и читал мне нотацию. Капитан Трофимов, или, как его называли курсанты, – Трофимыч, не умел распекать курсантов. Все его нотации и нравоучения больше походили на задушевный разговор старшего с младшим. «Ты куда глядел при посадке? Ты видел, что выравнивать было ещё рано? – он посмотрел на меня и улыбнулся. – Ты что же, хотел угробить меня и себя? Не удастся, сынок, пока я сижу в задней кабине, ты себя не убьёшь».

Да, мой первый полёт в передней кабине не очень удался. Вроде на земле, на тренажёре, у --">