Микки Спиллейн - Сладкий запах смерти

как следствие этого все выглядело довольно смешным. Теперь они должны предъявить обвинение в пассивной взятке, которая в свою очередь побудила меня к этому убийству. Смешно? Конечно, смешно. И уж газетчики-то распишут это как надо.

— Возможно, ты прав.

— А что ты сам думаешь по этому поводу, Джерри? Не считаешь ли ты, что присяжные дали осечку?

— Да.

Я оперся локтями на стол и посмотрел на него в упор.

— А как ты думаешь, почему присяжные пришли к такому мнению?

— Не знаю.

— Попробуй догадаться.

Он поднял на меня глаза.

— У тебя был великолепнейший адвокат, Реган. Он очень умно сумел нажать на все регистры. Вот поэтому- то, несмотря на неопровержимые улики, суд присяжных и не смог себе представить, чтобы ты мог убить Маркуса. Они предпочли взять под сомнение показания четырех свидетелей, эксперта по баллистике, эксперта по отпечаткам пальцев, а также заключение судебно-медицинского эксперта о наличии алкоголя в твоей крови, не говоря уже о таких мелочах, как проба на парафин и показания шофера такси под присягой, что ты был в стельку пьян, когда он вез тебя от бара к дому Маркуса, и что ты сам заявлял во всеуслышание, дескать, хочешь прикончить этого парня, виновного в том, что тебя выгнали. Не думаешь ли ты, что это слишком много?

— Да, но ты кое-что забыл, Джерри.

— Что именно?

— Да то, что они просто могли поверить моему рассказу.

Он насмешливо улыбнулся.

— Ну, конечно, так они и поверили, что ты ничего не помнишь начиная с того момента, когда ты сделал последний глоток в баре, и кончая твоим пробуждением в тюремной камере, через тридцать шесть часов после свершившегося. Нет, Реган, тут ведь отсутствует самая элементарная логика. Я-то уж скорее поверю, что присяжные просто руководствовались некими моральными факторами. Маркус был крупным гангстером. У него несколько судимостей, два раза он представал перед судом по подозрению в убийстве, но был оправдан за недостаточностью улик. Им отлично известно, что он был одним из заправил синдиката, распространяющего наркотики, а в настоящее время еще и должен был предстать перед судом за неуплату налогов, но вдруг, и может, по чистой случайности так внезапно отправился к праотцам.

Я улыбнулся, но промолчал, а Джерри продолжал:

— Если вспомнить обо всем этом, то для двенадцати добропорядочных людей ты, по сравнению с Маркусом, выглядишь чуть ли не благородным рыцарем, который просто был вынужден убить этого кровожадного дракона, угрожающего обществу. Вот, как мне кажется. Они тебя поэтому и оправдали.

— О’кей, Джерри. Думай как тебе угодно. Но скажи мне только одно: ты действительно считаешь, что я его прикончил?

— Если хочешь откровенно, то я считаю, что ты мог убить его, Реган. Ты определенно был в состоянии сделать это. И меня бы ничуть не удивило, если бы ты это сделал. Ничуть, понимаешь?

— Олл-райт! Еще один вопрос. Ты веришь тому, что я взял у Маркуса деньги и за это уничтожил обвинительный материал?

Лицо его несколько прояснилось.

— Эх, Реган, если бы я верил в это, то не сидел бы сейчас с тобой и не стал бы даже разговаривать, — он ударил ладонью по столу. — Но до конца следствия ты все равно отщепенец, Реган!

— Да-да, до конца следствия! А что там еще можно сделать? Вызвать, что ли, Маркуса с того света в качестве свидетеля? Они, собственно, только и имеют, что показания да пять тысяч долларов, которые твой партнер якобы обнаружил в моей комнате.

— Но ведь он действительно их нашел, Реган, — спокойно произнес Нолан.

— Да это, в сущности, не имеет никакого значения. Мне их все равно подсунули. Но ты знаешь, что я теперь сделаю, Джерри? Я потребую, чтобы мне возвратили деньги. Если они не смогли доказать, что эти деньги были получены мной от Маркуса как взятка, то они обязаны вернуть их мне, да еще и на серебряном подносе. Как бы там ни было, но теперь я подниму грандиозный шум.

— Ты сюда только для того и пришел, чтобы сказать мне все это? — спросил Нолан.

— Нет, не только… Кто-то обманным путем подложил мне свинью, большую свинью.

— Тебе ведь прекрасно известно, что все заключенные в Синг-Синге утверждают то же самое.

— Но только с той разницей, что они не гуляют на свободе, чтобы доказать свою правоту.

— Ну и что же дальше?

— А дальше — я хочу заняться этим делом, дружище, и посмотреть, что из этого получится. И я добьюсь того, что это будет стоить кому-то головы.

— Но --">