Артур Зеев - Панна Катажина (СИ)

подъехал знакомый «Руссобалт М1931». Полковник вышел из машины, огляделся и закинул мосинку со снайперским прицелом на плечо, выдав: «Похоже, я вовремя», затем зашагал в дом, насвистывая блатной романс. Михаил поковылял следом.

Сидя на полу в главной комнате, Полевой перетягивал себе рану жгутом. Покончив с этим, капитан начал бинтовать Ферапонтова. Стальной Макс пришёл в себя и заозирался по сторонам:

— Чёрт побери, господа, где латыш и бабы?

Рихтер обвёл взглядом помещение и собрался было бежать на улицу, передёргивая затвор винтовки. Шлаевский остановил его в проходе, бросив к ногам начальника пленного:

— Чёрт с ними, шеф. Войцех наш, организатор засады тоже, вот он.

Глава контрразведки встретился взглядом с подчинённым. После непродолжительного молчания кивнул, поднял с пола меднабор:

— Вы правы, младший лейтенант. Сядьте на стул, надо обработать раны: Вам здорово досталось. А потом помчимся в РКУ, нужно поскорее допросить задержанных и определить их в тюремный лазарет.

Две недели спустя, госпиталь РКУ, Москва

Шлаевский заканчивал утренний туалет и смотрелся в зеркало. За его спиной из флейты Полевого раздавались первые звуки «Весны священной». Михаил улыбнулся: Рихтер рассказал Андрею слухи про награды и повышение, а потому капитан вот уже неделю пребывал в хорошем настроении и почти постоянно играл что-нибудь из Стравинского, дабы порадовать друга.

В палату негромко постучали. Практически сразу адъютант распахнул и придержал дверь, в помещение вошли генерал Дрейзер, полковник фон Гринвальд-Рихтер и недавно произведённый в полковники Ферапонтов. Шлаевский и Полевой вытянулись по струнке смирно, но генерал с улыбкой скомандовал «вольно», встал поудобнее со своим протезом и начал речь:

— Господа офицеры! За проявленное мужество и героизм при защите нашей Родины от врагов, я от имени Верховного правителя России барона Петра Николаевича Врангеля, как ваш непосредственный начальник и глава Разведывательно-контрразведывательного управления, имею честь вручить вам следующие награды. Капитану Полевому, Андрею Игоревичу, присваивается орден Святой Анны четвёртой степени с мечами. Младшему лейтенанту Шлаевскому, Михаилу Владимировичу, присваивается орден Святого Георгия-Победоносца четвёртой степени. Господа, оказанной чести будьте достойны!

Награждённые вытянулись пуще прежнего, когда Рихтер взял у генеральского адъютанта ордена и надел их каждому на мундир. Затем полковник повернулся к Дрейзеру и кивнул, тот продолжил:

— Учитывая опыт службы и прочие заслуги господина Полевого, а также благодарность с занесением в личное дело от коллег из Особого управления «за неоценимую помощь и содействие в обеспечении безопасности России от внутренних врагов» офицерам Полевому и Шлаевскому, постановляю: произвести капитана Полевого, Андрея Игоревича, в майоры Разведывательно-контрразведывательного управления с приравниванием оного к гвардии майору согласно статуту.

По установившейся традиции Полевой вытянулся, взял под козырёк и гаркнул: «Слава Великой России! Ура! Ура! Ура!». Генерал улыбнулся, насколько это позволяли шрамы на левой половине лица, протянул Андрею погоны и перекрестил его:

— На этой радостной ноте я вынужден вас покинуть, господа. Меня ждут на заседании Госсовета... Полковник Ферапонтов хотел вас поздравить и поблагодарить лично: Максим Алексеевич, прошу.

Стальной Макс улыбнулся, пожал героям руки и вместо речи просто вытащил из саквояжа бутылку дорогого французского коньяка и большую коробку марципанов от «Эйнема», добавив:

— Господа, чёрт меня дери, даже не знаю, как вас благодарить! По-хорошему, вы мне жизнь спасли... В общем, вот. При любой оказии — обращайтесь, я чертовски дорожу дружбой. И удачи вам всегда и везде, чтоб меня черти взяли!

Михаил и Андрей с улыбкой переглянулись, ещё раз пожали руки с Ферапонтовым. Когда генерал Дрейзер и вновь назначенный глава Третьей части Особого управления удалились, Рихтер подорвался к двери, выглянул за неё, чтоб никого не было в коридоре, плотно прикрыл и сел на кровать младшего лейтенанта, жестом приглашая рядом. Подчинённые подсели к нему, а полковник закурил и заговорил, доставая из кожаного портфеля папку:

— Так, все молодцы, я вами доволен. Но троекратное ура уже прогремело, пора и продолжить работать, чтоб была «Слава Великой --">