Томас Майкл Диш - Касабланка

если тут Африка, то и холодно не бывает! Вы с Билли представить себе не можете, какие вы счастливые!

По пути в Марракеш мы видели из окна поезда, как крестьяне пашут свои поля. И это — подумать только — в декабре! Каждый плуг тянут на пару ослик и верблюд. Расскажи об этом учительнице географии, ей, наверное, будет интересно.

Касабланка страшно интересный город, и я часто жалею, что тебя и Билли нет здесь с нами. Может быть, как-нибудь в следующий раз! Веди себя хорошо, не забывай, что скоро Рождество.

Твоя любящая бабуленька.

Второе письмо, адресованное матери Мидж, выглядело иначе:

2 декабря. Понед. Вечер.

Дорогая Нэн!

Думаю, что мне нет смысла притворяться перед тобой. Ты могла все понять уже из первого моего письма, написанного, когда я еще сама не успела разобраться в своих чувствах. Увы, Марокко оказалось огромным разочарованием. Ты просто не поверишь, какие безобразия здесь творятся. Даже бандероль из этой страны послать почти невозможно! Поэтому я отправлю Билли и Мидж подарки к Рождеству, только когда мы попадем в Испанию. Но ты не говори им этого.

Марракеш — это просто какой-то ужас. Мы с Фредом заблудились в туземном квартале и думали, что уже никогда не сможем оттуда выбраться. Грязь везде невозможная — лучше не будем об этом говорить, а то меня буквально начинает тошнить от одних воспоминаний. После такого печального опыта я не решалась даже выходить из гостиницы. Фред ужасно разозлился, и мы той же ночью уехали на поезде обратно в Касабланку. Здесь, во всяком случае, есть приличные рестораны. Примерно за один доллар можно получить вполне сносный обед во французском стиле.

После всего, что я тебе написала, ты, наверное, не поверишь, что мы собираемся остаться здесь еще на две недели. А все из-за того, что раньше не будет парохода в Испанию. Две недели, еще целых две недели! Фред говорит: давай полетим, — но ты же знаешь меня. И пусть меня черт поберет, если я соглашусь ехать по здешней железной дороге со всем нашим багажом. Так что кроме корабля ничего другого не остается.

У меня была с собой всего одна книга, я ее уже кончила, и мне теперь совсем нечего читать, кроме газет. Их печатают в Париже, пишут там главным образом про Индию и Анголу, новости все какие-то удручающие. Еще пишут про всякую европейскую политику, и тут я уже вовсе перестала хоть что-то понимать. Кто такой этот канцлер Цукер и какое он имеет отношение к войне в Индии? Я всегда говорила, что если бы люди просто сели спокойно и постарались понять друг дружку, то все эти ужасные мировые проблемы сразу бы исчезли. Но это я так думаю, а вслух, конечно, ничего не говорю, а то Фреда еще, не дай Бог, удар хватит. Ты же знаешь Фреда! Он все время говорит: пусть сбросят бомбу на красный Китай — и делу конец! Бедняга Фред!

Я надеюсь, что у вас все в порядке, Дэн как всегда в лучшем виде, а Б и М прилично успевают в школе. Мы с Фредом так обрадовались, прочитав, что у Билли по географии появились отличные оценки. Фред говорит, что это благодаря его рассказам про наши путешествия. Может быть, в кои-то веки он и прав.

Люблю и целую.

Бабуля.

Вчера вечером Фред забыл отправить эти письма, а теперь, после новостей, напечатанных в газете, пожалуй, уже не стоило их отправлять. И Холты, и Нэн, и Билли, и Мидж, скорее всего, уже мертвы.

— Что-то здесь не так, — заметила миссис Ричмонд во время ленча. — Я просто не могу поверить, что все это и вправду случилось. Все осталось по-прежнему, хотя, казалось бы, весь мир должен перемениться.

— Проклятые красные ублюдки!

— Ты не допьешь мое вино? Я так расстроена.

— Как ты думаешь, что нам сейчас делать? Может быть, позвонить Нэн?

— Через Атлантику? Это слишком шикарно. Чем тебя не устраивает телеграмма?

Кончилось тем, что после ленча они пошли на телеграф, расположенный в здании главного почтамта и заполнили бланк депеши. Окончательный, взаимосогласованный текст послания выглядел так:

"ВОЛНУЕМСЯ ВСЕ ЛИ ЗДОРОВЫ И БОМБИЛИ ЛИ КЛИВЛЕНД ПРОСИМ СРОЧНО ОТВЕТИТЬ".

Телеграмма стоила одиннадцать долларов, по доллару за слово. Принять чек на почте отказались, так что миссис Ричмонд осталась у телеграфного окошка, а Фред отправился через улицу в Марокканский банк обменять его на наличные.

Кассир в зарешеченном окошке с сомнением глянул на протянутый Фредом чек и попросил у него паспорт. Потом он куда-то ушел с паспортом и чеком. Время шло, кассира не было. Фред раздражался все больше и --">