Алистер Стюарт Маклин - Куда залетают орлы

шире, — мрачно проговорил Каррачола. Он перевел взгляд на Смита и вперился в него немигающими глазами. — Дерьмово припахивает это дельце, майор.

— Не понимаю, — спокойно ответил Смит.

— Кладбищем пахнет, вот что. Какова команда подобралась! — Он указал на трех парней, сидевших слева от него.

Это были гладко зачесанный Олаф Кристиансен, Ли Томас, низенький темноволосый валлиец — оба, похоже, забавлялись происходящим, — плюс Торренс-Смиз, аристократического вида мужчина, похожий на какого-нибудь французского графа, а на самом деле кроткий преподаватель из Оксфорда, видно, унесшийся мечтами в родные университетские стены. — Кристиансен, Томас, старина Смизи и ваш покорный слуга. Штафирки, цивильные клерки, чернильные души…

— Я знаю, кто вы такие, — не теряя выдержки, ответил Смит. В неровном гуле моторов легкий сбой в его голосе остался незамеченным.

— Да и сами-то вы хороши, — продолжил Каррачола. — Майор Королевского шотландского полка! Наверно, надоело тянуть волынку в Эль-Аламейне, вот вы и навязались нами командовать. Не в обиду будь сказано. Все мы одного поля ягоды. Взять вон лейтенанта Шэффера. На кой он здесь? Ковбой воздушный.

— Терпеть не могу лошадей, — громко объявил Шэффер. — Поэтому удрал из Монтаны.

— А Джордж что здесь забыл? — Каррачола ткнул большим пальцем в сторону последнего члена команды Джорджа Хэррода, коренастого армейского сержанта-радиста, сидящего с выражением безмятежного покоя на лице. — Бьюсь об заклад, он ни разу в жизни с парашютом не прыгал.

— Скажу вам больше, — вежливо вставил Хэррод, — я впервые в жизни сел в самолет.

— Он впервые в жизни сел в самолет, — с отчаянием в голосе повторил Каррачола. — Господи, просто похоронная команда какая-то. Нам необходимы профессиональные альпинисты — скалолазы, спасатели, десантники, а мы что имеем? — он медленно покачал головой. — Мы имеем не больше того, что мы имеем.

Смит мягко начал:

— Мы — те, кого смог набрать полковник. Что скрывать — он ясно вчера сказал, что будь у него время…

Каррачола ничего не ответил, другие тоже промолчали, но не требовалось быть ясновидящим, чтобы понять, о чем они думали. Каждый мысленно перенесся на несколько часов и несколько сотен миль назад, в кабинет вице-адмирала Ролленда, официального помощника директора морских операций, а на самом деле — начальника британской контрразведки, и его заместителя, полковника Уайет-Тернера, который мрачно и неохотно инструктировал их насчет задания. Похоже, оба они тоже сознавали, насколько безнадежной была предстоящая операция.

— Чертовски извиняюсь и все такое, ребята, но сейчас особенно время — деньги. — Уайет-Тернер, огромный, краснолицый, пышноусый похлопал указкой по настенной карте Германии, найдя на ней точку к северу от австрийской границы, чуть западнее Гарлиш-Партенкирхена. — Наш человек попал сюда в два часа ночи, но эти умники из штаба экспедиционных сил сообщили нам об этом только сегодня в десять утра. Идиоты проклятые! Идиоты, потому что не дали нам сразу же знать, и вдвойне идиоты, что нас не послушали. Черт их подери, научатся они когда-нибудь нас слушать или нет? — Он яростно помотал головой и опять постучал указкой по карте. — Ну, в общем, он вот тут. Шлосс Адлер. Замок Орла. Ей-богу, точное название. Туда только орел и может залететь. А наша задача…

— Но откуда такая уверенность, что он именно здесь, сэр? — перебил его Смит.

— Уверенность обоснованна. «Москито», на котором он летел, совершил вынужденную посадку в десяти милях от этого места. Пилот успел сообщить по радио, прежде чем появился немецкий патруль. — Он замолк, угрюмо усмехнулся и продолжил: — Замок Адлер, майор Смит, — это гнездо штаба немецкой секретной службы и гестапо во всей Южной Германии. Только туда его и везти.

— А как его вообще занесло в те места?

— Такое вот везение. Прошлой ночью мы специально осуществляли массированный рейд на Нюрнберг и рассчитывали, что за целую сотню миль до самой австрийской границы не будет ни одного немецкого истребителя. По-видимому, какой-то шальной заблудившийся «мессершмитт». Но не в этом дело. Дело в том, чтобы его оттуда извлечь, пока он не запел.

— А он запоет, — пробурчал Томас. — Как пить дать. И какого черта они нас не слушают, а, сэр? Мы же за два дня их предупреждали.

— Ну что теперь канючить, — устало отозвался Уайет-Тернер. — Теперь уже ничего не поправишь. Он, конечно, заговорит, это — факт. Так --">