Елена Юрьевна Караваешникова - Офицеры

приближением темноты он выбрал место для ночлега и повалился на мягкую, остро пахнущую землю. На него навалился больной изматывающий сон, наполненный кошмарными видениями огня, черного неба, отчаяния и тоски. Все то, чего он чу­дом избежал наяву, начало происходить с ним в во­ображении. Он перегрыз нерв сна, как зверь пере­грызает зажатую в капкане лапу, и очнулся.

Джунгли смотрели на него тысячей невидимых злобных глаз. Ставру казалось, что смерть крадется к нему со всех сторон. Темные суеверия повылезали из запретных углов, чердаков, чуланов подсознания, и, несмотря на попытки думать о практических, ре­альных вещах, разум не мог освободиться от власти неведомого, тайного ужаса.

Наступил рассвет. Ставр поднялся с земли, раз­битый и отупевший до полного безразличия. Ему хо­телось снова лечь и заснуть, но нельзя было терять время, он мог не успеть до заката выбраться из джун­глей и провел бы еще одну кошмарную ночь.

«Ты должен выбраться отсюда, должен, черт бы тебя побрал, — подумал Ставр. — Давай двигайся. Если ты подохнешь, Шуру придется одному отду­ваться за базу "Стюарт"».

У Ставра был опыт преодолений. С ножом в ру­ках он двинулся вперед. К концу дня он пробился через зеленый хаос в сухую жаркую саванну. Здесь у

поверхности земли было мало воды, и каждое расте­ние, будь это многометровая пальма или крошечная травинка, росло обособленно. Оберегая свою скуд­ную долю влаги, они выживали сурово, в одиночку.

Он отдохнул, глядя на закат. Небо пламенело все­ми оттенками алого, стройные силуэты пальм каза­лись черными на его фоне. Над саванной медленно опускался синий полог ночи. Ставр размотал пла­ток с головы и уложил его у корня растения с тол­стым, гладким стеблем. За ночь платок впитает росу, каплями стекающую по стволу к корням.

Если устал и ресурс психики на пределе — раз­веди огонь. Собрав сухие сучья, Ставр разжег кос­тер. Сидя возле него, он остро ощущал, как его лицо буквально впитывает энергию пламени. Потом он лег и заснул.

Ему приснилась Джилл. Это был восхититель­ный сон. Джилл прижалась к нему спиной, и Ставр чувствовал изгибы и выпуклости ее тела. Она вол­нообразно покачивалась, прохладная гладкая кожа скользила по горячей коже Ставра. Ему было прият­но думать, что она сейчас чувствует тугие узлы и уп­ругие выпуклости мускулатуры его груди и живота, напряженный ствол члена, настойчивыми толчками упирающийся в раздвоенность ягодиц. Джилл вски­нула вверх длинные гибкие руки и стала ласкать за­тылок и шею Ставра. Тела их медленно изгибались. Ставр взял в ладони ее грудь с твердыми крупными сосками. Потом правая рука медленно опустилась вниз по животу. Нежные густые завитки покрывали весь мягкий холмик. Пальцы целиком погрузились

в шелковистую шерсть. Ласкать шкурку Джилл было приятно, подбритые девушки всегда разочаровыва­ли Ставра. Рука опустилась ниже, пальцы попыта­лись раздвинуть влажные, скользкие губы, но они были тесно сжаты бедрами. Ставр поцеловал Джилл в шею под ухом, прося впустить его. Девушка мед­ленно развела ноги, и пальцы Ставра проскользну­ли глубже, хищный зверек, притаившийся в горячей щели, затвердел от его прикосновения. Он застонал, потому что напряжение становилось уже невыноси­мым.

Ставр проснулся с мыслью, что, когда доберется до города, он прежде найдет Джилл и осуществит свой сон и только потом явится в резиденцию, по­тому что разборка по поводу базы «Стюарт» может очень плохо кончиться.

--">