Андрей Дмитриевич Константинов , Александр Васильевич Новиков - Специалист

событиям, случившимся буквально только что… Короче говоря, Андрей считал, что от полупартизанской работы расследователей-одиночек надо переходить к созданию специализированной структуры…

Обнорский к 1996 году был уже достаточно известным в Петербурге журналистом (читатели, правда, знали его в основном по псевдониму — Серегин), которого приглашали к себе на работу самые престижные в городе СМИ. Поначалу Андрей пытался использовать эти приглашения как возможность рассказать главным редакторам о своих задумках. Серегин наивно полагал, что за его идею тут же кто-нибудь ухватится… Его ждало полное разочарование. Таких богатых средств массовой информации, которые могли бы «потянуть» организацию и материальное обеспечение внутри себя отдельной расследовательской структуры, просто не было. Все упиралось в деньги. Все прекрасно понимали, что структура, задуманная Обнорским, способна выдавать интересные (и даже очень интересные) материалы, но никто не верил в ее рентабельность.

Однажды, правда, Серегину все же улыбнулась удача. В середине девяносто седьмого он сумел договориться с одним из трех совладельцев очень крупного рекламно-газетного концерна — тот был заинтересован в поднятии тиражей своих изданий и посчитал, что имя Серегина, появившись на страницах его газет, привлечет много новых читателей. Обнорский перейти на работу в «Рекламу-Плюс» (так именовался концерн) согласился, но только при одном условии — если пригласят не его одного, а целую группу журналистов, которые будут работать в автономном режиме и выпускать интересную и читабельную расследовательскую продукцию. Газетно-рекламный магнат подумал, подумал и согласился — денег у него в ту пору было много. Обнорский немедленно составил штатное расписание Службы журналистских расследований — так он решил назвать свою структуру. Предполагалось, что она будет состоять из трех отделов: архивно-аналитического, оперативного (или репортерского) и собственно отдела расследований. Под каждую позицию в штатном расписании Андрей заложил достаточно высокий оклад. Обнорский полагал, что журналисты будут полностью сосредоточены на своей работе лишь тогда, когда будут получать приличные деньги. В противном случае они начнут работать «налево», или, что еще печальнее, их могут вообще перекупить те люди и структуры, в отношении которых и предполагалось проводить расследования… Люди есть люди, все подвержены искушениям. А нищета — она часто порождает убогость… Магнат штатное расписание утвердил. Серегин обалдел от счастья и начал собирать людей под свои знамена. Сначала он переговорил с Колей Повзло — с ним Андрей еще в «молодежке» работал, потом судьба их развела. Коля переходил в разные газеты, даже пытался собственное рекламное агентство создать. Агентство лопнуло — бизнесмен из Коли оказался никудышный, так что, когда Обнорский нашел его, Повзло сидел на мели и размышлял, в какой из городских газет он еще не работал. Коля был очень хорошим профессионалом, а на одном месте долго не задерживался в основном из-за того, что не очень умел находить общий язык с главными редакторами. Повзло хорошо разбирался в политике и поэтому всегда обостренно реагировал на то, когда газета, где он работал, начинала заниматься, как он выражался, «политическим блядством». У Коли еще сохранились какие-то «демократические иллюзии» относительно таких понятий, как «свобода слова» и «неангажированность прессы», и расставался с этими иллюзиями Повзло весьма неохотно. На предложение Обнорского Коля ответил категорическим согласием, и дальше они набирали личный состав уже вместе.

Коллективчик подобрался довольно пестрый — и Серегин, и Повзло сами-то не заканчивали факультет журналистики, а потому и полагали, что искать людей нужно не среди «профессионалов по диплому», а среди тех, кто любит определенный образ жизни и способен хоть что-то связно излагать ручкой на бумаге…

Начинали со скрипом — Андрей поначалу не мог понять, что его собственные идеи хорошо понятны лишь ему одному (сколько он с ними прожил, как он их вынянчивал!), а ребята далеко не всегда сразу врубались в то, чего хочет от них начальник. Серегин злился, заводился и даже орал иногда, но потом осознал все-таки одну простую истину: часто выполнение задачи зависит в первую очередь от ее грамотной постановки… Тем не менее, худо-бедно дело сдвинулось с мертвой точки, вышли и первые --">