Борис Геннадьевич Цеханович - Хлеб с порохом

солдат я хорошо узнал тех, с кем мне приходилось часто сталкиваться в период подготовки батареи. Водителем на мой, командирский БРДМ попал бывший заключенный рядовой Чудинов – кличка Чудо. В тюрьму попал по хулиганке, отсидел, что-то увидел, почувствовал, чем страшно гордится. Нахватался зэ– ковских понятий, законов и пытается здесь этим бравировать. Офицеров и прапорщиков считает «западло», особенно ненавидит старшину за то, что он бывший мент. С солдатами живет нормально, говорит: «Чистые погоны – чистая совесть». Пока выполняет все приказы беспрекословно, хотя иной раз саботирует указания старшины. Сержант Алушаев, пулеметчик моей машины, серьезный и надежный парень. Санинструктор сержант Торбан добросовестный, но бестолковый. По своей специальности подготовлен слабо. Если сталкивается с какой-нибудь болячкой, бежит за советом к технику. Игорь, оказывается, неплохо разбирается в медицине – на бытовом уровне. Среди командиров машин в лидерах ходят сержанты Некрасов и Ермаков. Оба из второго взвода. Правда, краем уха слышал разговор среди солдат, что Ермаков слабоват на выпивку. Узнал я и других солдат, сержантов батареи – кого больше, кого меньше, и теперь нам вместе придется выполнять боевую задачу.

Колонна машин, которая должна была двигаться к Чечен-Аулу, уже была выстроена. Тут же стояли и два моих противотанковых взвода. Я только сходил за «Уралом», на котором была установлена космическая связь, и поставил его в свою колонну, за машиной командира второго взвода. А еще через десять минут мы тронулись. Прошли мимо подбитого самолета и по автостраде проехали километра три в сторону Грозного, после чего свернули в поле, на дорогу, пробитую прошедшей техникой. Я сначала опасался за свои БРДМ, но машины шли нормально, и «Урал» со связью тоже. Минут двадцать мы шли по территории обширных садовых участков. Кругом были видны воронки и израненные осколками снарядов и мин деревья, и только в одном месте мы увидели перевернутый прицеп с рассыпанными по земле минометными выстрелами. Дорога ухудшилась, и колонна стала растягиваться, тяжелый «Урал» начал опасно отставать. Пришлось тоже снизить скорость. Еще пару километров, и техника, натужно гудя, форсируя большую и глубокую лужу, стала выползать на асфальт, втягиваясь в улицу дачного поселка. Тут уже располагался блокпост морских пехотинцев, но над поселком и дорогой грозно нависали высоты Новых Промыслов, откуда в любой момент мог обрушиться шквал огня.

Колонна остановилась, поджидая отставшие машины. Батарея моя была в полном составе, и «Урал», спокойно работающий на холостом ходу, внушал оптимизм. Замыкание доложило о всех машинах, тронулись дальше. Метров через сто увидели первый труп боевика. Он лежал, уткнувшись головой в землю, автомат, наверно, забрали, но тело было перепоясано ремнями, на которых висели пустые подсумки для гранат и патронов. Лежал боевик рядом с какими-то разбитыми мастерскими, во дворе которых теснились легковые и грузовые машины. Даже мимолетного взгляда, который я успел бросить внутрь двора, было достаточно, чтобы понять: если там и были целые машины, то после посещения наших военнослужащих они годились только в металлолом. Все машины были или расстреляны, или взорваны гранатами. Слева промелькнуло кладбище, густо утыканное пиками и свежими могилами. Я уже знал, что под каждой пикой лежит воин, погибший в борьбе с неверными, и количество пик радовало душу.

Проехали поселок Гикаловский, еще через пять минут миновали автобусную остановку с телами расстрелянных боевиков и северный перекресток дорог на Чечен-Аул. Через километр подъехали к племенной станции, где расположился командный пункт и подразделения полка. Перед главной дорогой, где был поворот к зданию племенной станции, стояли два больших постамента, облицованных кафельной плиткой. На левом – скульптура мощного быка, который в ярости загребает копытами. Особенно рельефно на скульптуре выделялись яйца, на которых виднелись следы пуль. А на правом – скульптура барана, гордо закинувшего голову. Я слез с машины и, внимательно осмотрев монументы, отправился искать командира полка, чтобы доложить о прибытии и получить задачу. Штаб располагался в трехэтажном здании бывшего управления племенной станции на первом этаже. В большой комнате, когда-то здесь размещалась бухгалтерия, я нашел командира полка и начальника артиллерии, стол которого располагался рядом со --">