Евгений Всеволодович Рудашевский - Голос крови

Мысли упрямо возвращались к предстоящей встрече. Захлопнул книгу и, в раздражении вскочив со стула, принялся ходить по комнате. Крутил в руках серебристую «зиппо». Дядина зажигалка. Реплика сорок первого года с чуть шершавыми боками и отполированными закруглёнными углами. Артуро отщёлкивал крышку, чиркал колёсиком и с ещё более громким щелчком закрывал едва загоревшийся фитиль. В воздухе оставался приятный запах бензина.

Артуро без интереса поглядывал на развешенные по стенам карты и листки с записями. Здесь было всё, что ему удалось разузнать о возможном местоположении Города Солнца, в чьё существование так беззаветно верил Шустов. Артуро перебрался в Трухильо три года назад – правда, жить в дядиной квартире отказался, предпочёл снимать отдельный дом в центре, – и с тех пор по крупицам восстанавливал общую картину того, что было известно дяде Гаспару. Сверялся с хрониками, оставшимися от миссионеров, солдат и простых исследователей времён конкисты, особое внимание уделял истории Перу конца восемнадцатого века. В результате только распалил собственное любопытство и окончательно упёрся в тупик.

Прошлым летом, отчаявшись, перенёс сюда, в дядину квартиру на Антонио Матея, все свои материалы – надеялся, что знакомые фотографии, названия, репродукции картин из приходной книги в какой-то мере пробудят тётю от беспамятства. Иса могла бы многое рассказать… Артуро установил здесь камеры – следил, как тётя в сомнамбулическом отрешении подходит к столу, как прикасается к старинным картам Виллема Блау и к картам, которые составил сам Артуро, как рассматривает снимки собственного мужа, однако вменяемой реакции не дождался. С таким же мнимым вниманием тётя вела руками по щербатым стенам и так же заторможенно ощупывала листья герани, которую однажды принесла сиделка.

– Чего ты хочешь?

Артуро в раздражении закрыл зажигалку – до того порывисто, что едва не выронил её. Затем, смягчившись, поправил палантин на коленях Исы и прошептал:

– Всё будет хорошо. Да… Ключ у меня в руках. Осталось найти замочную скважину. И ведь ты… ты знаешь, где она. Знаешь, но молчишь. – Помедлив, Артуро усмехнулся.

В несчастьях его семьи́ в самом деле крылось немало иронии. Ведь Артуро добровольно взялся за поиски Города Солнца. И это после того, что Скоробогатов сделал с ним и с его сестрой, теперь прикованной к инвалидному креслу… Артуро спустил на поиски все свои деньги, а заодно деньги оставшихся в Испании родителей. В итоге снарядил две небольшие экспедиции по следам Шустова, который отправился в джунгли Амазонии не позже пятнадцатого года – спустя шесть лет после того, как умер дядя Гаспар. Если тот действительно умер. Сфальсифицировать собственную гибель… Безумие. Зачем? Поначалу подобный обман казался бессмысленным и жестоким – ровно до тех пор, пока Артуро не узнал, на что способен Скоробогатов. Увидев в больнице избитую сестру, понял: смерть могла стать для Гаспара чуть ли не единственным спасением. Но почему дядя вообще разорвал отношения с Аркадием Ивановичем, долгое время финансировавшим его исследования? Как бы там ни было, две экспедиции Артуро прошли безрезультатно, а денег для третьей не осталось.

– Чего ты хочешь? – одними губами спросила тётя Иса.

Артуро вновь ходил по комнате, щёлкая зажигалкой и с раздражением поглядывая на развешенные по стенам карты.

«Нужно ещё немножко потерпеть. Скоро наши лишения окупятся», – сказал он родителям полгода назад, когда услышал, что на аукционе в Москве выставили картину Александра Берга – ту самую, под внешним слоем которой скрывалось одно из немногих изображений Города Солнца. Картину не то похитил, не то получил в подарок Шустов. А теперь она всплыла. Хороший знак. Всю весну и всё лето Артуро провёл в беспокойном ожидании, и вот три дня назад посыльный предупредил его о важной встрече в офисе. «Явиться по первому требованию».

– «Золото – это совершенство, – Артуро вслух прочитал выписанную на листке и приколотую к стене цитату. – Золото создаёт сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить всё, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай».

Неутомимый генуэзец Христофор Колумб знал, о чём говорит.

Конкистадоров в своё время ослепило богатство инков. Один только храм Солнца лишил их всякого разумения: его внутренние и внешние двери были обшиты золотыми пластинами, фасады окаймлял массивный --">