Алексей Переяславцев - Маша и Рекс

проснулись позднее и несколько удивились замеченной убыли в урожае. Хорошо зная своего пса, я заподозрил неладное и оказался прав: поскольку на грядках делать было уже нечего, мерзкий вор подобрался к кусту крыжовника и принялся совать морду (зажмурившись) в самую гущу колючих веток, после чего осторожно открывал глаза и скусывал ягодку за ягодкой. Неспелыми он, понятно, пренебрегал. За это ужасающее преступление Рекся был приговорен к строгому выговору и тюремному заключению на поводок.

Пес был добрым товарищем, и потому, собирая ароматнейшую добычу, он дружески порекомендовал:

- Ты попробуй, очень вкусно!

Кошечка осторожно принюхалась. Пахло, по ее мнению, несъедобно. Она тронула губами ягоду. Вкус соответствовал ожиданиям.

На кошачьей мордочке было написано... короче, Рексик все понял. Тем более, земляника кончилась, а по количеству, да и по качеству она все же была добавлением к обеду, а не обедом.

Лабрадор, считая себя опытным охотником, оглянулся.

- О! Вон там луг! Мыши могут быть.

- Мыши?

Когда Маша была еще котенком, мама-кошка приносила ей мышей. Это было вкусно и интересно. Серая охотница очень оживилась, хотя понятия не имела, как их надо ловить. Впрочем, у кошек это инстинкт.

Но Рекс не обращал внимания на подругу. Уж эти охотничьи приемы он знал: хаживал по лугам, будьте уверены. Лабрадор бесшумно крался на вытянутых ногах. Уши его шевелились от азарта. Наконец, он высоко подпрыгнул и обрушился всеми четырьмя лапами на добычу. На самом деле это была не мышь, а полевка, но звери не читали учебник зоологии, который стоял у меня в комнате на полке.

Конечно, мясо надо было съесть. И тут честный пес заколебался. Он повернул голову к кошке. Он глубоко и жалостно вздохнул. Он сделал мученическую морду и, наконец, выдавил из себя:

- Угощайся.

Что-то, видимо, подсказало кошечке, что долго жеманничать не следует. Поэтому она бросила благодарственный взгляд и без всякого урчания (напоминаю, это только неблагородные урчат за едой) вгрызлась в обед.

Тем временем Рексик изловил другую полевку. А потом еще парочку. Маша доела свою порцию и, глядя на товарища, тоже пустилась на ловлю и даже сама поймала дичь (целых две штуки).

Будь то дома, такой сытный обед предполагал бы разнеженность. Ей препятствовало отсутствие воды. А пить на жаре хотелось.

Вода нашлась очень быстро, но это был глубокий след от трактора, и на воде была радужная пленка. Пахла вода самым противным запахом.

На поиск чего-то чистого ушло порядочно времени. Наконец, нашлась лужица, чтобы напиться.

По всем правилам после обеда полагался сон. Дома серая кошечка, несомненно, поспала бы на своем любимом кресле - том самом, которое хозяин неразумно полагал своим. Бывают, знаете ли, необыкновенно уютные кресла - теплые, с матерчатой обивкой, на которой так хорошо можно выспаться, свернувшись в клубочек. Примите во внимание: кошачьи лапки прошли довольно большое расстояние. Они устали и громко требовали отдыха. Но Маша чувствовала: именно отдыхать пока что нельзя. Надо идти. Она тихо мявкнула. Получилось довольно жалобное "мя", но кисочка притворилась, будто подает трубный сигнал к выходу на марш. Только вперед, к дому! Она знала, куда идти.

Им повезло. Они перешли лес и никого не встретили. А когда солнце уже почти зашло, они вышли на луг, где тоже встречались мыши. Я хотел сказать, полевки.

Глава четвертая, в которой Рекс с Машей отучаются от чрезмерной доверчивости и форсируют водную преграду

Моя правдивость (я ведь обещал!) не дает мне возможности приукрасить Машкины способности. Так вот: эта замечательная кошечка, умнейшая кисонька и вообще просто прелесть - короче, она читать не умела вообще. Виноват в этом был, разумеется, Василий Васильевич: он не озаботился кошечным образованием.

В частности, Маша не умела читать карты. И потому о существовании дорог она знала постольку, поскольку слышала звук от проезжающих автомобилей и тракторов (дело было за городом). Она шла так, как ей подсказывало чувство направления. И набрела она на деревню.

Это было утро, но не такое уж раннее. Люди большей частью занимались своими делами - но не все. Были такие, которые не были способны на дела. Их было двое. Мешало им безденежье, которое, в свою очередь, не давало возможности спастись от похмелья. И тут они углядели нашу парочку. Первый из этих людей удивился:

- Ты глянь, кошка! А шкура какая хорошая.

Второй прекрасно понял невысказанную мысль. --">