Денис Сергеевич Фаткин - Будем Знакомы, или полгода жизни в России

Раскольникова, а его бабушка была Елизаветой – сестрой старухи. И, может, это могло показаться смешным, но в такой ситуации всем было не до смеха. Тимофей отошел в сторону.

Хорошо, что улица была пуста, только где-то вдали шумела поливочная машина. В окнах дома тоже никого не было. Неожиданно бабушка прервала затянувшееся молчание: «Нужно же в скорую помощь позвонить!». Тимофей, постояв с пустым взглядом еще пару секунд, опомнился. Без слов он быстро поднялся на 5 этаж и побежал на кухню, где оставил свой телефон. Быстро протерев гаджет от злополучной сгущенки, он, трясущимися пальцами, набрал номер скорой помощи.

–Алло, дежурный врач московской областной клиники Назарова Анна, слушаю вас, – ответил приятный женский голос.

–Женщина, у нас тут чрезвычайное происшествие, человек лет 20 получил удар тупым предметом по голове, – заплетающимся голосом ответил Тимофей.

–Назовите адрес, и мы направим к вам блажащую бригаду помощи, – все тем же добродушным голосом ответила Назарова Анна.

–Ленинский проспект, 16, – ответил Тимофей.

–Ожидайте, ближайшая бригада приедет через 5 минут,– ответила девушка, и в телефоне пошли гудки.

Тимофей с радостью положил свой телефон на стол и, чуть ли не порхая от счастья, быстро побежал к двери. Но за любую радость нужно всегда платить. Всё ещё не убранная сгущенка, размазанная по всему полу кухни, попалась Тимофею под ноги, и он, поскользнувшись, упал. Но хорошо, что у него была хорошо развита реакция – во время падения он зацепился рукой за стол, но его вес оказался тяжелее, и стол, перевернувшись, упал вместе с ним. Тимофей поднялся, кое-как убрал следы сгущенки с колен и кроссовок, и, прихрамывая, направился вниз к бабушке.

Во время спуска по подъезду Тимофей подумал, как им крупно повезло, что именно в этот день дворники решили устроить забастовку и не выйди на работу. А если бы они, как прилежные работники, выполняли свои обязанности, то Тимофей с бабушкой уже бы лежали лицом к полу и в наручниках, в ближайшем отделении полиции. Парень мысленно поблагодарил работников и мэрию Москвы. Может быть, он бы успел еще придумать, кого поблагодарить, но он уже спустился на первый этаж и вышел из подъезда.

Когда Тимофей выбрался на улицу, первое, что он увидел, как его бабушка трясла лежащего парня со словами: «Чего разлегся? Видишь, окна моют, а ты ходишь, у тебя, что, страха нет? Очнись! Очнись, кому говорю!».

Тимофей отвёл бабушку в сторону и сказал: «Скорая сейчас приедет, в лучшем случае одни, а в худшем – вместе с нарядом полиции. Я, наверное, поеду со скорой, прослежу за его состоянием, а ты придерживайся легенды о том, что это была случайность». Тимофей воровато оглянулся и добавил: «Камер нет, так что доказательств никаких тоже нет».

Бабушка согласилась и, подхватив вазу, пошла в сторону дома. Уже подойдя к подъезду, она крикнула Тимофею: «Если что, ты там не задерживайся, я одна кухню мыть не собираюсь». Тимофей проклял всех производителей сгущенки, этот день и несчастный стакан воды, который так смог изменить его жизнь. Но он виду не подал, кивнул бабушке, и она скрылась в подъезде. Вдали, сквозь шум огромного города, раздалась сирена скорой помощи…

Глава 4 «Больница»

В областной больнице, кроме «капитального ремонта», как завещала табличка на входе, было всё как всегда. Конечно, «капитальный ремонт» был только на бумаге, на деле практически ничего не поменялось. «Российское постоянство» – может, именно за это многие и любят Россию. Хотя внутри здания, вероятно, недавно заменили старые деревянные окна, хотя на новых пластиковых окнах пыль лежала сантиметровым слоем. Далеко не на всех окнах были ручки. В конце коридора ручку прикручивал заведующий отделением. На первом этаже шумели рабочие. Правда, в шумной больнице к рабочим быстро привыкаешь: они постоянно стучат, сверлят, что-то делают.

Тимофей сидел в коридоре напротив кабинета с пошарканной табличкой «Перевязочная». Это место было трудно назвать коридором. Больше всего это напоминало автобус в час пик.

Точно так же безумно жарко и душно, а если кто-то хотел открыть окно, то сразу завязывался спор между теми, кому всегда холодно и теми, кому жарко. Видно, Тимофей принадлежал ко второй группе. Толкотня в коридоре никак не улучшала ситуацию. В этой толпе сразу вспоминался знаменитый фразеологизм: «Яблоку упасть негде». Но Тимофей мало обращал внимание и на жару, и на толпу народа. Он с нетерпением ждал врача, --">